«Другие дети тоже продали ненужное», — говорит сынок. Дело в том, что он с одноклассниками (и еще масса детей по всему миру) собирают деньги на небывалых масштабов экологический проект. Втайне от родителей. Почему? «Да потому что это вы довели мир до такого состояния. Вам все равно, чем я буду дышать, сколько будет воды. Мы это исправим». Абель и Марианн понимают: пока они занимались своей жизнью, вокруг наступил новый мир…
Луи Гаррель навсегда остался в сердце любого киномана как волоокий юноша Тео из «Мечтателей» Бертолуччи. Тогда ему было 20, сейчас — 38, но он как будто бы вовсе не изменился. Кажется, причина в генетике. Речь не только о внешности темнокудрого Аполлона, француза в квадрате. Еще Луи — сын режиссера Филиппа Гарреля и в отцовских фильмах появлялся с шести лет. Взять хоть «Постоянных любовников», где он играет… ну, фактически двойника Тео, типичного студента с баррикад 1968-го, только в менее декадентском духе. Это благословение — одновременно и проклятие: папин сынок, вечный томный красавчик…
Кажется, Луи эта планида тоже тяготит. Нельзя не заметить, что последние лет семь он старается ее стряхнуть, снимая собственное кино и исполняя в нем главную роль. Во всех его полнометражках это некто Абель. Чуточку гротескный, чрезмерно романтичный, неловкий и горячный, вечно влипающий в любовные треугольники — Абель, конечно, ироничный автопортрет автора. Это рефлексия на тему образа вечного юноши, для которого главная забота — любовные интриги, а дети — скорее конкуренты за женское внимание, чем возможность реализации. И даже его жену Марианн играет реальная супруга Гарреля, модель Летиция Каста. В общем, все откровенно, без экивоков.
Наконец, кажется, дело сдвинулось. Может, на психотерапии произошел прорыв, инсайт или еще что-нибудь — но Гаррель снял кино про совсем другого Абеля и вообще на более взрослые темы. Смену курса уловили и прокатчики, переведя название зачем-то как «Этот новый мир» — очевидно, решили намекнуть на антиутопию Олдоса Хаксли, которой в интернете привыкли трясти, обличая мир бездушного потребления. Дескать, до чего мы докатились.
В оригинале фильм называется совсем иначе — La croisade, «Крестовый поход». И это создает не менее тревожные, но иные аллюзии. Все французы помнят по урокам истории «Крестовый поход детей», когда в 1212 году тысячи подростков отправились за море для освобождения Гроба Господня. Судьба их, конечно, была трагичной, но сам идеализм юности впечатлил всех. И другой француженке, Жанне д’Арк, было 19, когда ее сожгли. Столько же, сколько сейчас шведке Грете Тунберг, о которой совсем недавно говорил весь взрослый мир.
Грета, естественно, вдохновила Гарреля на фабулу фильма, и кадры, где она гневно разносит членов саммита ООН, даже появляются в картине, чтоб совсем уж сомнений не оставалось. Из этого многие критики сделали вывод, что Гаррель-де снял «кино-предупреждение» про климатическую катастрофу, детей-творцов этого нового мира и бумеров, которые только и могут, что путаться у молодежи под ногами и мешать.
Правда, такое суждение еще наивней, чем пыл юных героев. Гаррель вовсе не отрицает серьезность мировых проблем, просто это не первое, что его волнует. С чисто французским пристрастием он вдается в психологизм и динамику дел семейных и поколенческих, а окружающая катастрофа — лишь достойный фон для этой вечной проблемы. Это скорее «Отцы и дети» Тургенева, чем экологический памфлет.
Гаррель и тут с достойной, может, чуточку даже преувеличенной самоиронией рисует свое поколение: его Абель теперь — самостоятельный взрослый человек с домом, капиталом, привычками, планами, семьей. Но это на поверхности. Внутри — мгновенные скандалы по любому поводу, отчуждение от жены, непонимание собственного ребенка и главное — такое же инфантильное избегание проблем, как и раньше. От осознания того, что мир действительно рушится и природа не выдержит, Абель сбегает в семейные проблемы. От семейных проблем — в бар. Все, это тупик.
При этом и молодому поколению Гаррель вовсе не дает поблажек. Это только кажется, что юные крестоносцы тут — носители ультимативной истины и спасители мира, как любят говорить. На самом деле они — обычные подростки, раздражающие, эгоистичные и несносные. И слава богу, в отличие от слишком сладкого «Камон, камон», детей тут не пихают зрителю в нос, как маленьких мудрецов с ворохом якобы глубоких суждений. Просто они неопытны и еще не понимают, как все работает, но зато яснее видят несовершенства жизни и опасность, которая грозит лично им уже совсем скоро.
С одной стороны — «надо убить каждого второго взрослого — конечно, безболезненно», хладнокровно заявляет подружка Жозефа за обедом с этими самыми взрослыми. С другой — она же робеет, потому что не знает, как понравиться красивому мальчику. И это взрослым, которые не так давно были на их месте, уже близко.
Правду сказать, поколение родителей здесь — на диво разумное. Распроданные драгоценности, какие-то безумные мечтания, детский цинизм — и ни криков, ни скандалов. Ну, почти. Абель и Марианн искренне пытаются понять детей и этот новый мир, куда они внезапно попали все вместе. Может быть, в этом сотрудничестве — залог спасения. Их. Да и нашего.
Федор Дубшан