Алексей Макаркин. В текущей политике господствуют эмоции

Герхард Шредер и Маттиас Варниг сообщили о невозможности продления своих полномочий в совете директоров «Роснефти». Это произошло после того как Европарламент в четверг принял резолюцию с призывом к Евросоюзу ввести санкции в отношении Шредера при сохранении работы на крупные российские компании. В настоящее время Шредер не находится под санкциями, тогда как против Варнига были введены американские санкции — буквально за несколько часов до начала российской специальной военной операции.

Теперь формальных санкций против Шредера, скорее всего, не будет — но неформальный остракизм остается. Комитет бундестага по бюджету решил прекратить финансировать бюро бывшего канцлера в бундестаге. В прошлом году расходы на сотрудников Шредера и их командировки составили 419 тысяч евро, расходы на аренду помещений и их меблировку не учитывались. Впрочем, это решение только подтверждает существующее положение дел — все сотрудники бюро Шредера прекратили работу еще в марте. Связывать свое имя с бывшим канцлером стало опасно для дальнейшей карьеры (теперь бывшие сотрудники Шредера продолжат работу в государственных структурах).

Давление идет и на общественном уровне — в начале мая владелец ресторанчика, в котором Шредер с женой решили пообедать, отказал им в обслуживании.

Так что выход из совета директоров «Роснефти» может помочь Шредеру избежать официальных санкций (которые могут привести к блокировке счетов), но не фактической изоляции.

Неясна пока судьба Карин Кнайсль — эксперта по внешней политике, занимавшей пост министра иностранных дел Австрии и запомнившейся в этом качестве своим танцем с Владимиром Путиным (российский президент был почетным гостем на свадьбе австрийского министра). После отставки она также вошла в совет директоров «Роснефти» — депутаты Европарламента требуют ввести санкции и против нее.

Какова будет оценка деятельности Шредера в германской истории? Когда эмоции спадут, то историки отметят его вклад в эволюцию социал-демократии, которую он сделал более совместимой с современной рыночной экономикой (что, впрочем, привело к росту в партии левых настроений — сработал «эффект качелей»).

Шредера сейчас называют в Европе «агентом Кремля» — но он был лишь самым последовательным представителем германской элиты, выступавшей за развитие отношений с Россией, в том числе для того, чтобы стимулировать ее к большей предсказуемости в политической сфере. И, разумеется, для стабильных поставок газа, важных для развития германской экономики. Такая точка зрения в германской элите долгое время была доминирующей.

Отличие Шредера как символа «восточной политики» Германии состояло в выстроенных личностных отношениях с российским президентом и в публичной роли «адвоката России», которую он принял, в том числе защищая собственный внешнеполитический курс, подвергавшийся в Германии все большей критике. Это выделяло его из ряда других статусных европейцев и американцев, входивших в состав советов директоров российских компаний.

Однако лоббировать интересы России в Европе еще задолго до 24 февраля ему было крайне затруднительно, а в России к нему уже давно относились как к почетному отставнику — так что поездка Шредера в Москву в нынешнем марте не привела к каким-либо результатам. Но историки будут работать в спокойной обстановке — а в текущей политике господствуют эмоции.

Алексей Макаркин, политолог — для Telegram-канала Bunin&Co