Сразу несколько СМИ на минувшей неделе сообщили о том, что Кремль решил создать аналог советской пионерии. Считается, что объявить об этом должны 19 мая — в этот день в СССР отмечался День пионерской организации. Она была учреждена в стране 100 лет назад.
В частности, об инициативе высказался лидер КПРФ Геннадий Зюганов, который анонсировал указ президента о возрождении детско-юношеского движения к 100-летию пионерии. Он пояснил, что это могут быть и пионеры, и «жуковцы», и «гагаринцы», и организации будут возрождены во всех учебных заведениях. Ранее же идею создания движения, которое объединяло бы всех детей, на заседании набсовета АНО «Россия — страна возможностей» поддержал Владимир Путин.
Интрига, правда, сохранилась, так как позже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что не располагает информацией о возрождении пионерского движения в стране.
В преддверии годовщины Дня пионеров корреспондент «Росбалта» пообщалась с политиками, депутатами и журналистами, которые рассказали, что для них значил в детстве красный галстук и будет ли от него толк сегодня.
«Я хорошо помню свои пионерские годы: „Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь…“ Тогда было ясно, что такое „хорошо“, а что — „плохо“, что такое совесть…
Но дело в том, что любая молодежная организация должна коррелировать со структурой и системой общества. И полезные общественные структуры возникают тогда, когда создаются по естественной воле людей. Все, что реанимируют и реконструируют сверху, рискует превратиться в мертворожденного ребенка.
Что касается советской пионерии, у людей все же было желание создать младший фланг комсомольской организации, и она была естественной для устройства страны победившего социализма. В стране была четкая идеология, однопартийная система, которая должна была подкрепляться наличием специальных структур. Сейчас в многополярном многопартийном государстве наличие какой-то единой молодежной организации выглядело бы довольно странно. Если же есть желание создать какую-то патриотическую организацию — стоит помнить, что патриотизм хорош тогда, когда идет от души, от сердца. Это должна быть живая история.
Конечно, естественных коллективных форм в жизни современных детей и молодых людей мало, это правда. Но они, наверное, должны появляться у нас в форме бесплатных секций, кружков, летних лагерей».
«Я считаю, что любая копия хуже оригинала. Поскольку и сама пионерия была когда-то калькой скаутского движения, это будет уже копия копии, потому и качество ее как проекта предсказать нетрудно.
И вообще — в стране ситуация такая, что нужно ожидать, когда не какую-то там пионерию возродят, а институты ссылок и троек».
«Я вступил в ряды пионерской организации в 1963 году — прекрасное было время. Да — идеология и все такое, но я не чувствовал какого-то насилия, навязывания. Все идеалы, ценности и ориентиры казались вполне здоровыми и человечными.
Главное, пожалуй — это ощущение своей причастности к какому-то большому и хорошему делу. То у нас сбор макулатуры и металлолома, то пионерлагеря, то кружки. Я родился на Васильевском острове, и дом Пионеров был в двух шагах от дома, туда мы и ходили с товарищем. До сих пор помню запах клея, который мы варили на кружке авиамоделирования. А со старшим братом мы всегда по две смены отдыхали в лагере в августе…
Быть пионером было престижно: «пионер — всем ребятам пример». Нормой считалось помогать друг другу во всем. А чтобы тебя исключили, надо было быть отпетым хулиганом, второгодником и двоечником.
Что касается идеи воссоздания пионерии сегодня — мне видится в этом некоторая поспешность и искусственность. В каком это будет виде, непонятно. С другой стороны — пусть все цветы цветут, и в стране будет много самых разных молодежных движений. Если и появится какая-то общероссийская организация, важно, чтобы туда не загоняли, а придумывали что-то креативное, современное, с использованием новейших технологий, чтобы ребятам хотелось быть частью этого.
Что касается патриотической направленности организации — я считаю, важно быть патриотом своей страны, но — без перегибов. Ведь патриотизм — это естественное состояние человека, но рождается он в семье, дома, во дворе с друзьями, когда ты начинаешь любить пространство, людей и в конечном итоге — страну».
«Ярче всего мне вспоминается участие в юнкоровской деятельности. В Ленинградском городском пионерштабе я состоял в звене „Агентство пионерских новостей“ — уже тогда начинал заниматься журналистикой. Помню, был завсегдатаем замечательной газеты для детей и подростков „Ленинские искры“. И я очень счастлив и горд тем, что в трудные 90-е у меня потом получилось подставить газете плечо. Вместе с Натальей Сергеевной Чаплиной и другими неравнодушными людьми это прекрасное издание нам тогда удалось сохранить. Сейчас оно называется „Пять углов“ и выпускается в электронном виде.
Что касается разговоров о возрождении пионерского движения у нас в стране — стоит помнить, что в Советском Союзе оно возникло параллельно со скаутским движением. Оба они развивались в формате разновозрастных отрядов и с географической привязкой. Уже во времена сталинизма пионеров жестко привязали к школе — по моему мнению, это была пустая и никому не нужная затея. Поэтому если и возрождать сегодня пионерию — то на прежних принципах, чтобы не загубить в момент рождения. Это самый простой и губительный для детско-юношеского движения путь: дать команду по школам и записать всех в пионеры.
Кроме того, не стоит забывать, что у нас есть прекрасная педагогическая школа профессора Игоря Петровича Иванова, есть принципы воспитания Антона Семеновича Макаренко. И пусть к последнему в нашей стране отношение неоднозначное, за рубежом его чтут как прекрасного педагогического организатора. На работы этих ученых можно было бы опереться при создании нового молодежного движения».
«Все разговоры о реабилитации института пионерии в России, по моему мнению — не более чем грязные постмодернистские инсинуации, спектакль, в который играет КПРФ. Я считаю, что это постыдное предложение, особенно учитывая тот факт, что внуки и правнуки пионеров сейчас убивают друг друга на территории соседней страны».
Анжела Новосельцева