Погубят ли режим в Тегеране голодные бунты?

На фоне растущей обеспокоенности в мире по поводу ядерной программы Ирана — в вторник министр обороны Израиля Бени Ганц объявил, что «осталось несколько недель» до того, как эта страна создаст свою первую ядерную бомбу — в самой Исламской республике резко обострилась внутриполитическая обстановка.

Сразу в нескольких десятках городов Ирана на фоне затяжного экономического кризиса продолжаются массовые протесты. В ряде мест они переходили в погромы магазинов — соцсети переполнили видеоролики, где видно, как иранцы врываются в супермаркеты, хватая продукты с полок. При этом экономические требования протестующих начинают переходить в политические.

О том, что сейчас происходит в Иране и во что могут вылиться эти далеко не первые за последние годы уличные беспорядки, обозреватель «Росбалта» поговорил со старшим научным сотрудником Института Востоковедения РАН Владимиром Сажиным.

— Как вы оцениваете последние события в Иране?

— По последним данным, протесты прокатились по 40 городам страны. Недовольные демонстранты грабят магазины и склады. Насколько массовыми были эти выступления в каждом из этих городов, сказать трудно, но по разным данным в них уже погибло от одного до четырех человек, десятки арестованы.

— В чем причина такого взрыва недовольства?

— Главная причина в том, что, несмотря на увеличение цен на нефть на международном рынке и на то, что Иран, в связи с этим, стал получать больше нефтедолларов, чем в прошлом году, правительство повысило цены на продукты и другие товары. Была снята дотация с некоторых товаров повседневного спроса, которые до этого субсидировались государством. В итоге 12 мая цены на хлеб, яйца, бензин поднялись на 300%. И это конечно, вызвало недовольство.

Кроме того, в то же самое время упал курс национальной валюты — иранского риала. Если до этих событий курс колебался в районе 250 тысяч риалов за 1 доллар, то 12 мая он рухнул до 300 тысяч риалов.

— Почему правительство Ирана дотировало продукты питания?

— Дело в том, что по некоторым данным, из 84 миллионов жителей Ирана половина находится за чертой бедности. В связи с этим руководство страны было вынуждено субсидировать основные виды продовольствия, а также бензин. Это были внеэкономические меры, но теперь правительству пришлось пойти на определенное снижение норм поддержки. Отмена этих субсидий и вызвала скачок цен и резкий рост недовольства населения. И теперь в некоторых местах экономические протесты переходят в политические.

— Насколько серьезные последствия для руководства страны могут иметь эти выступления?

— Пока сказать сложно, но на мой взгляд, у руководства Ирана есть очень серьезные инструменты для подавления недовольства. Правительство внимательно следит за развитием ситуации и, как говорится, держит руку на пульсе. Не думаю, что в ближайшем будущем может произойти какой-то социальный взрыв в этой стране, который разнесет этот режим. Такие выступления были и раньше, например, в 2019 году.

— Вы упомянули, что в нынешнем году Иран стал больше поставлять нефти на мировой рынок. Это связано с какими-то послаблениями из-за идущих сейчас переговоров по возвращению ядерной сделки с Тегераном?

— Нет, я не думаю, что это связано с переговорами по возвращению Ирана в Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), касающийся его ядерной программы. Просто, по официальным данным, в первом квартале этого года экспорт иранской нефти увеличился на 30 процентов, составив 900 тысяч баррелей в сутки, хотя сами иранские чиновники говорят, что он достиг 1,5 млн баррелей в сутки.

— С чем это связано?

— Думаю, что Иран просто стал больше продавать нефти в Китай, правда, по очень низким ценам, которые, по некоторым данным, в два раза ниже рыночной стоимости. Естественно, КНР с удовольствием ее закупает. В связи с этим, на мой взгляд, у руководства Ирана есть сегодня и экономические, и репрессивные рычаги для того, чтобы справиться с нынешней ситуацией. Поэтому полагаю, что ждать каких-то революционных изменений в этой стране в ближайшее время не стоит.

Беседовал Александр Желенин