Константин Калачев. Что движет русскими ультрапатриотами, проживающими за рубежом

Русский человек за границей становится ультрапатриотом, готовым защищать даже то, что на родине он бы подверг критике. Россия для русских за рубежом — это тыл, земля обетованная, социальный капитал.

Я, конечно, говорю не о тех русских, кто давно является убежденным западником, либералом, просто противником режима. И не о тех, кто в силу образования, знания языков, профессиональной конкурентоспособности легко интегрируется в любое общество.

Я говорю о массе наших соотечественников, проживавших за рубежом еще до «великого исхода-2022». Отдельно выделю постсоветских людей, оставшихся в странах Балтии после распада СССР.

Не раз и не два писал я критикам Европы, проживающим в Европе: возвращайтесь домой. Гречка и репа — русская скрепа! Но так никто и не вернулся.

Помню, когда я был вице-мэром в Волгограде, в одной из стран Балтии преследовали партизана Кононова. Его обвиняли в расстрелах. Ему угрожали уголовным преследованием. От имени мэрии Волгограда предложили мы ему квартиру в городе-герое. Российская пенсия, квартира, льготы ветерана. Но даже он возвращаться не захотел.

Проактивная внешняя политика Путина этими людьми приветствуется. Если не уважают, так пусть хоть боятся. Милитаризм такие граждане воспринимают как ресурс повышения собственного статуса. Поэтому неудивительно, что сейчас они ощущают себя партизанами в тылу врага или героями на передовой. Издержек нынешней политики на себе они не ощущают. Видят только возвращение сверхдержавы, которая хочет изменить мировой порядок.

Как по мне, то больше похоже на попытку слома этого самого порядка и установление хаоса, но я ведь не в Германии живу. Да и проблем с идентичностью я не испытываю, не прячусь от мира. Поэтому во всемирную русофобию и мировой заговор с целью захвата, расчленения и уничтожения России не верю.

Многие русские за рубежом верят, разделяют в этом конспирологические теории и взгляды фронтменов нашего нынешнего режима. Это, с одной стороны, объясняет им их личные проблемы, с другой — дает чувство превосходства.

Я иногда сержусь на тех «европейских» и «американских» русских, кто поддерживает экспансионизм кремлевских вершителей. Но, как человек с развитой эмпатией, я ставлю себя на их место. Быть представителем победившей державы лучше, чем проигравшей.

Вот только пирровы победы державы оборачиваются проигрышами для страны и граждан. Что ослабляет, а не усиливает страну. И не способствует росту к ней уважения. Это и надо объяснять.

Константин Калачев, политолог