Посетил магазин шаговой доступности, купил простой снеди, потратив на привычный набор непривычно большую сумму. А я такой человек, вы знаете же, не особо люблю вообще деньги тратить, а уж тем паче — сверх ожидаемого. Прямо вот противно мне такое, аж подташнивает. Деньги должны лежать красивенько, а я над ними иногда могу почахнуть, загадочно улыбаясь, а не вот это вот ваше бездумное транжирство! Видали, почем нынче яйца-то куриные?!
Мысленно невольно вспомнил сегодняшний курс загнивающего и ничем не обеспеченного заокеанского фантика, попытался прикинуть, как он коррелирует с нашими провинциальными ценниками. Ничего не понял и горестно в очередной раз осознал, что гуманитариям — не дано. Надо было в политех поступать, стал бы инженером, сейчас бы во многом разбирался очень даже хорошо. Но что теперь об этом говорить — поезд ушел.
Пришел, жду лифт. И пока ждал, зашли в подъезд еще два местных жителя более преклонного, нежели я, возраста. Лифт ехал не спеша, кто-то там явно с этажа на этаж катался, и пока мы все его ждали, старшее поколение извлекло из почтового ящика свежие квитанции за квартплату — их как раз у нас в первых числах месяца подают.
Далее, уже в самом лифте, произошла коротенькая, но довольно густыми, жирными мазками выполненная мизансцена. А именно — женщина в вязаной кофте хищно прищурившись и беззвучно проговаривая брезгливо поджатыми губами начала вчитываться в квитанцию и раздосадовано вскрикнула почти мгновенно: «Ну вот! Опять подорожало!»
Ее спутник, дядя в безымянном спортивном костюме и плетеных летних туфлях цвета беж, дающих, как всем нам хорошо известно, безграничный приток свежего воздуха к ноге в жаркое время года, чуть надтреснутым, но от этого не менее приятным баритоном пропел: «А что хотеть, уважаемая Наталья Степановна? Америка вон как нам гадит! По их милости и дорожает все! Что хотят, то и творят, проклятые!»
Наталья Степановна, предварительно смерив меня строгим взглядом и, видимо, сочтя относительно пригодным в качестве молчаливого статиста для их пьесы, охотно согласилась с господином в туфлях в сеточку: «Да, Петр Леонидыч, сил уже никаких нет эти их выкрутасы терпеть! Лезут и лезут к нам, проклятые!»
Я, признаться честно, подобные высказывания если и слышал когда, то исключительно в формате некой, уже безнадежно устаревшей, постиронии. Но в данном случае люди были такой закалки, что если и знавали какой пост, то исключительно — великий.
Потом, слава Христу, объявился мой седьмой этаж и я поволок честно купленное восвояси, а люди поехали дальше.
И в свете полученных новых знаний хотел бы, конечно, обратиться к администрации Америки и ко всем там, кто в ней за вот это все отвечает: вы там прекращайте давайте вот это все! Угомонитесь! Займитесь уже своей Америкой, а к нам не лезьте!
Яков Коган, художник