В последние годы я внимательно слежу за российской исторической политикой. Долгое время я видел в ней две главные линии, которые можно условно назвать «как надо» и «как хочется».
«Как надо» — это рациональная стратегия, у которой есть своя цель (сплочение общества вокруг действующей власти). «Как хочется» — это отражение собственной идентичности тех, кто историческую политику проводит, их симпатий и антипатий («хруст французской булки»). Поскольку «как надо» не всегда совпадает с «как хочется», мы видим порой причудливые и абсурдные явления. Самый характерный пример — упорные попытки увековечить память Маннергейма в центре Петербурга.
И вот сейчас я вижу появление третьей линии, которую можно условно назвать «назло врагам». То есть она существовала и раньше, но, на мой взгляд, не носила самостоятельного характера. Здесь нет никакой стратегии, только тактика: если «они» против колхозов, то мы будем за! И самый наглядный пример — установка памятников Ленину на юге Украины.
Тому самому Ленину, который, на минуточку, сформулировал тезис о необходимости выступать за поражение собственного правительства в реакционной войне. Тому самому, который писал: «Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает свое рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т. д. „защитой отечества“ великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам».
И, как мы помним из недавней лекции, именно Ленин эту самую Украину якобы и создал. Да проснись Ильич в нынешней России, он уже через полчаса был бы объявлен экстремистом и арестован по целому букету статей уголовного кодекса! Но логика проста: раз украинцы сносили эти памятники, то мы будем их ставить, и совершенно неважно, как это сочетается с нашим же дискурсом, в рамках которого Ленин объявлен «национал-предателем».
Останется ли это набором единичных инициатив, или линия «назло врагам» будет набирать силу? Посмотрим. Но, думаю, впереди у нас еще много таких эпизодов, когда разные линии исторической политики будут пересекаться друг с другом и порождать удивительные результаты.
Николай Власов, историк