Несмотря на то, что 24 февраля все изменило, бывшие сислибы оставлены у руля Центробанка и, вероятно, Минфина. Похоже, их услуги в новой реальности признаны такими же незаменимыми, как и в старой. Судя по всему, сочтен приемлемым и их экономический план-прогноз на добрый десяток лет вперед, неслучайно опубликованный одновременно с переутверждением Эльвиры Набиуллиной в качестве главы ЦБ.
Речь Набиуллиной в минувший четверг перед Госдумой была нарочито расплывчатой, но этот недостаток полностью компенсировал бюллетень «О чем говорят тренды», в тот же день появившийся на сайте Центробанка. Формально говоря, он выражает лишь позицию департамента исследований и прогнозирования ЦБ, но ясно, что консолидированное мнение финансового руководства примерно такое же.
В бюллетене рассказывается не только об экономическом будущем России, но и о настоящем. Захватывающих подробностей хватает. Вот, например, одна: «Из-за отказа части стран от покупок российского сырья и угрозы санкций цены российских сырьевых товаров демонстрировали отличную от общемировых бенчмарков динамику. Так, цена нефти Urals упала на 25%, до 71 долл./барр., за счет расширения дисконта к бенчмарку Brent до 35 долл./барр.» Не всякий знает, что вынужденные скидки на российскую нефть настолько велики.
Но главное в этом революционном тексте — все-таки прогнозы. И они впечатляют честностью.
Аналитики ЦБ предполагают, что массовый уход иностранных компаний из России окажется не менее серьезным ударом, чем внешние санкции. И что хуже всех придется изготовителям высокотехнологичной продукции, работающим в рамках глобальных производственных цепочек (например, машиностроителям и электронщикам), потому что «даже высокая степень локализации производства может не помочь в случае, если недостающие компоненты уникальны и не могут быть легко заменены на продукцию другого производителя».
Еще интереснее — соображения о более далеких последствиях того, что авторы называют структурной трансформацией.
Доли экспорта и импорта в российском ВВП будут снижаться. «Это означает, что после завершения структурной трансформации экономики российский ВВП в пересчете на резервные валюты (юань, доллар и т. д.) уменьшится сильнее, чем в реальном выражении».
«Ограничения (т. е.западные санкции — ред.) приведут к снижению технологического и технического уровня и производительности труда в тех отраслях, которые они затрагивают». Соответственно, уменьшится и доля оплаты труда в ВВП, т. е. жизненный уровень просядет сильнее, чем экономика. Зато крупная безработица в долгосрочной перспективе державе не грозит, поскольку на фоне «технологического регресса в ряде отраслей» и «переключения на альтернативный менее технологичный, менее качественный и более дорогой импорт и вынужденное импортозамещение» внутрироссийские потребности в не очень квалифицированном труде вырастут и «произойдет относительная замена капитала трудом».
Чем больше смотришь на эту набросанную широкими мазками картину, тем явственнее узнаешь в ней новое издание советской экономики: низкие зарплаты, высокая занятость, изоляция от внешнего мира, дешевизна рубля, массированное изготовление собственных низкокачественных и дорогих изделий взамен недоступных иностранных и общая гипертрофия производственного сектора в ущерб потребительскому.
Прогнозисты ЦБ считают, что движение к этому новому идеалу пройдет в четыре этапа. Первые два (разрыв производственных цепочек и авральное замещение менее производительными аналогами потерь в этих цепочках) придутся на нынешний год и будут самыми трудными в смысле спада экономики, занятости и уровня жизни.
Третий этап («обратная индустриализация на основе развития менее передовых технологий») займет несколько лет и положит начало хозяйственному росту и «частичному импортозамещению технологий и производств», хотя и слишком дорогостоящих «относительно более современных, но недоступных технологий». «Рост зарплат будет отставать от роста производства», но зато повысится занятость, подгоняемая «меньшей производительностью и эффективностью техники».
А потом, наконец, грянет четвертый этап (видимо, уже во второй половине нынешнего десятилетия):«Достижение нового равновесия и развитие на новой, менее совершенной технологической базе. При этом возможны локальные технологические прорывы по отдельным направлениям».
Как видите, вполне советская перспектива. В СССР на фоне бедности и общего отставания тоже случались «локальные технологические прорывы по отдельным направлениям».
Анализ, спору нет, весьма трезв. Но государственные финансисты не были бы бывшими сислибами, если бы не украсили его привычными своими заклинаниями, которые вопреки всему происходящему декламируют уже десятки лет: «Успех структурной трансформации экономики в первую очередь зависит от предпринимательской активности. Поэтому стратегическая задача государства состоит в том, чтобы всячески ее поддерживать. Это предполагает масштабную экономическую либерализацию, радикальное снижение госрегулирования и контроля, уменьшение налогового бремени…»
Профессиональные навыки и умения продвинутых чиновников-экономистов сейчас так важны и полезны, что им прощают не только этот их либеральный пунктик, но даже и правдивость в оценках — лишь бы работали. А уж в том, что касается усердия, никаких упреков к ним нет.
Виталий Гранкин