Несмотря на то, что Россия и Казахстан являются членами одних и тех же блоков, к примеру, Евразийского экономического союза и Организации договора о коллективной безопасности, отношения между ними далеко не всегда видятся безоблачными, а тем более союзническими. Всю эту «шероховатость» усилили украинские события и последовавшие за ними жесточайшие санкции Запада в отношении России. До сих пор не вполне ясно, присоединяется ли Казахстан к западным санкциям, поскольку из Нур-Султана звучат взаимоисключающие заявления.
Так, в начале апреля первый заместитель руководителя администрации президента РК Тимур Сулейменов заявил в интервью порталу Euractiv, что его республика желает продемонстрировать европейским партнерам: она не будет инструментом для обхода санкций США и ЕС против России, а станет их соблюдать. Меньше всего, подчеркнул он, Казахстану хочется, чтобы к нему применялись «вторичные санкции» Запада. Так что помощи Кремлю не будет: «Казахстан уважает территориальную целостность Украины», не признает «ни ситуацию с Крымом, ни ситуацию с Донбассом, потому что их не признает ООН». «Мы будем, — заверил Сулейменов, — выполнять только те решения, которые приняты на уровне Организации Объединенных Наций».
После этого заявления президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев — дипломат с большим стажем — беседовал по телефону с Владимиром Путиным и, по данным пресс-службы Кремля, российский лидер информировал своего казахского коллегу «о ходе специальной военной операции по защите Донбасса, а также о переговорах российских и украинских представителей».
Стороны, кроме того, обсудили «актуальные темы двусторонней повестки дня с акцентом на практические аспекты развития взаимовыгодного торгово-экономического сотрудничества», рассмотрели перспективы углубления взаимодействия в рамках интеграционных объединений на евразийском пространстве. Ну и «подтвердили… взаимный настрой на всемерное укрепление российско-казахстанских отношений союзничества и стратегического партнерства». Напомним, ранее в беседе с Путиным президент РК согласился с необходимостью принятия Украиной нейтрального, внеблокового, безъядерного статуса.
Дальше дело пошло еще интереснее (в промежутке было разбавлено загадочной историей, о которой речь ниже): глава МИД Казахстана Мухтар Тлейуберди в интервью телеканалу «Хабар 24» заявил, что его страна не расположена присоединяться к санкционному давлению на Россию. «Имея самую протяженную в мире границу, мы намерены сохранить наработанный уровень торгово-экономического взаимодействия с российскими партнерами. В целом юридически и политически наши государства — партнеры и союзники», — сказал он.
По его словам, РК традиционно выступает против применения санкций как инструмента давления в межгосударственных отношениях: «За исключением, конечно же, санкций, наложенных резолюциями Совета безопасности ООН». Министр считает, что «Применение любых экономических или политических санкций, как показывает опыт, — не самый эффективный способ решения международных споров и конфликтов».
В то же время он подчеркнул, что «во избежание вторичных санкций и для минимизации их негативных последствий на наше население, товаропроизводителей, экспортеров Казахстан не намерен принимать каких-либо целенаправленных шагов для обхода санкций».
Ну а вслед за этим Токаев опубликовал статью в The National Interest, в которой говорится, что, несмотря на «особые отношения сотрудничества» с Россией, Казахстан поддерживает «вековые традиции и дружественные отношения с Украиной», уважает ее территориальную целостность и готов к роли международного посредника в урегулировании российско-украинского конфликта. Наконец, Токаев заявил, что Казахстану нужно продолжать укреплять 30-летнюю дружбу и сотрудничество со странами Европы и США.
Что происходило в промежутке между этими заявлениями на фоне довольно напряженного, в казахстанском обществе, раздела мнений по поводу спецоперации России на Украине. После откровений Сулейменова и последовавшей вслед за ними беседы Путина и Токаева, Комитет национальной безопасности Казахстана распространил информацию о задержании агента иностранной разведки — гражданина РК «А», планировавшего покушение на президента Токаева и ряд высокопоставленных государственных служащих; террористических актов в отношении сотрудников специальных и правоохранительных органов.
В результате обыска у него изъяты снайперская винтовка иностранного производства с глушителем, наркотические средства и крупная сумма денег. Оружие в Казахстан было завезено частями в профессионально замаскированном виде. И, что небезынтересно, «Агентом „А“ отрабатывались задания по продвижению антироссийской пропаганды в Казахстане и созданию в обществе русофобских взглядов путем публикации в социальных сетях соответствующих материалов», сказано в сообщении КНБ.
Вся эта странная череда событий весьма красноречива: власти Казахстана несколько заплутались меж двух «сосен» — Россией и Западом. С одной стороны, задержанием «антироссийского агента» Нур-Султан демонстрирует Москве, в пору не вполне внятных с ней отношений, что он бдит, пресекает деятельность «шпионов и русофобов» (то разгоняет, то не разгоняет антироссийские митинги) и просит население не разжигать страсти в социальных сетях. С другой стороны, пытается улучшить имидж Казахстана на Западе, причем наиболее «плодотворные» для этого заявления озвучивает не сам президент, а его чиновник, хоть и высокопоставленный. То есть Токаев уходит от прямой ответственности за позицию Нур-Султана.
О чем это говорит? Скорее всего, о том, что Казахстан не готов к сворачиванию «дружбы» с Россией, от которой он зависит и в политико-экономическом плане, и в сфере безопасности. Достаточно вспомнить о том, что именно вмешательство ОДКБ (читай — России) помогло Токаеву удержаться на своем посту во время январской попытки государственного переворота в республике.
В то же время Казахстан не хочет рисковать, подтверждая Западу свою зависимость от России, дабы не потерять его расположения, если таковое вообще существует: скорее, Евросоюз и США хотели бы видеть президентом РК не осторожного и «многовекторного» Токаева, а откровенно прозападного политика. Так что президент сейчас маневрирует, можно сказать, на острие ножа. Маневрирование вынужденное, но «нож» стал более «наточенным» с началом острой фазы украинских событий. В конце концов, не исключено, что Запад потребует от Казахстана четко определиться: с кем он — с ним или с Россией.
Выбор действительно сложный: Россия, в частности, помогла сохранить хрупкую стабильность в Казахстане, а Запад вряд ли в этом заинтересован: его больше интересуют углеводородные и иные богатства республики, ее геополитические характеристики, отторжение от РФ, нежели сохранение государственности. Понятно, что помощь Москвы хоть и «братская», но не бескорыстная. То есть Россия все же ожидает от Казахстана какой-то «благодарности», наполнение которой сейчас сложно просчитать до конца.
Но, по крайней мере, республика, равно как и ее соседи по Центральной Азии — Узбекистан, Киргизия и Таджикистан — проголосовали против исключения России из Совета ООН по правам человека. А Туркмения в голосовании вообще не участвовала. Таким образом, в компанию «недружественных» России они не попали, что существенно облегчает им жизнь хотя бы с точки зрения безопасности, пребывания трудовых мигрантов из ЦА в РФ, содержащих свои семьи на родине и в значительной мере влияющих на рост ВВП в странах региона.
Надо думать, решение голосовать «против» стало нелегким испытанием для государств Центральной Азии, которые, кстати, правозащитники чуть ли не постоянно критикуют за нарушение прав человека, однако на уровне ООН они, так или иначе, остаются на плаву.
Итак, Казахстан окончательно и бесповоротно, выражаясь фигурально, пока никому не «подбросил хвост». То есть ни по одну сторону становящегося реальностью нового «железного занавеса» он не находится. И требование определиться выглядело бы контрпродуктивным как для России, так и для Запада, поскольку оба центра силы имеют конкретные интересы в Казахстане, который легко можно спугнуть жестким «или — или». И России, и Западу стоило бы проявить умеренность в отношении Казахстана и не брать его за «глотку» в условиях глобального противостояния двух центров силы.
Потому как спрогнозировать, как себя поведет та или иная страна, когда ее загоняешь в угол, практически невозможно. Тем более, в таком взрывоопасном регионе как Центральная Азия.
Ирина Джорбенадзе