Переговоры в Стамбуле следует рассматривать через призму «всемирных санкций», а не только вооруженного конфликта в Украине. Попытка добиться мира — это рациональное решение, направленное на сохранение российской экономики. Западные санкции носят не просто ограничительный, а разрушительный характер. Если украинский фронт для России имеет статус спецоперации, то санкции — это уже экономическая война. Причем тактическое оружие тут плохой помощник, поскольку разбомбить условный Уолл-Стрит — так себе выход из ситуации.
Понадобился месяц, чтобы признать очевидную зависимость нашей экономики от Запада и несостоявшееся импортозамещение. У экономической системы не такой большой запас прочности, чтобы удерживаться на плаву, а масштабы кризиса из-за санкций по-прежнему остаются непрогнозируемыми. Причем первыми могут пострадать такие образующие отрасли, как нефтегазовая добыча. Некоторые эксперты пугают, что уже через три месяца отрасль рискует встать без поставок импортного оборудования и из-за отключения от программного обеспечения.
Под ударом также находятся банковская система, торговые сети, сфера IT. Не достигнута автономия продовольственной безопасности, так как отрасль завязана на импортные корма, семена и племенной фонд, посевная может оказаться под угрозой срыва.
Выстоять в такой ситуации будет непросто. У современной России нет такого запаса прочности, какой был у автономного СССР, скорее наоборот — мы полная противоположность, тотально зависящая от глобальных рынков. Даже опыт Ирана нельзя рассматривать как релевантный, поскольку система хозяйственных связей формировалась там более 40 лет. Поэтому пересобрать страну за 1 месяц — это невыполнимая задача, можно лишь держаться какое-то время.
Те, кто просчитывал последствия от санкций, явно не учитывали сложившегося развития событий… При этом ущерб от антисанкций и выросшей цены на газ пока не оказали на западный мир столь же разрушительного влияния, как того ожидали санкционные скептики.
Понимание того, что в санкционной войне победить будет сложно, привело к явному противостоянию в элитах милитаристов, призывающих «идти до конца», и умеренных, выступающих за прекращение огня. Учитывая, что обеспечением первых занимаются вторые, конфликт носит не только политический, но и финансовый характер. Кремль пока лавирует между двумя группами, поддерживая то одних, то других. Кто в итоге кого переиграет, пока сказать сложно, но тенденции последних дней говорят о том, что «умеренные» сегодня являются драйверами переговорного процесса и всеми силами стараются добиться главного — перемирия. Ведь только после него может начаться вторая фаза — переговоров по снижению санкционного давления.