Один из самых ярких фронтменов агрессивной политики впал в кому в самом начале спецоперации, так что даже не успел узнать о происходящем. Как бы в реальности ни обстояло положение дел в отношении его жизни, а внутри ЛДПР и на внешних контурах уже началась борьба за преемничество.
Понятно, что среди кандидатов на пост главы оказалась вся верхушка партии, в том числе хабаровский губернатор Михаил Дегтярев, депутаты Ярослав Нилов, Алексей Диденко, Андрей Луговой и Леонид Слуцкий, а также сын вождя Игорь Лебедев. Однако вопрос стоит задать шире — о преемничестве партии как таковой и «места Жириновского» в публичной политике, так как без него проект рискует перестать существовать.
Путин как-то сказал лидеру партии в глаза, что «есть Жириновский — есть ЛДПР, нет Жириновского — нет ЛДПР». Разумеется, речь шла о том, что в России толком нет политики в ее классическом понимании, вроде конкуренции партийных платформ и программ. Есть личность, которая либо нравится избирателю, либо нет. Жириновский нравился и всегда входил в ТОП-5 политиков страны по уровню доверия.
Теперь момент переломный, кто-то должен заполнить собой образовавшуюся лакуну, как минимум в пантеоне «самых доверяемых». Конечно, тут никакой Дегтярев и Нилов не смогут конкурировать с вождем, даже если номинально займут его позицию. Кроме того, без Жириновского рейтинг партии и вовсе рискует скатиться к показателям в 2-3%. До начала спецоперации рейтинги ЛДПР падали и достигли исторических минимумов — менее 5%, а с возможным уходом лидера партия рискует вовсе потерять свой электоральный багаж, завязанный на одного человека.
Поэтому политическую преемственность нужно обеспечить скорее самой партии, чем непосредственно Жириновскому. Конечно, на ближайшие 4 года ЛДПР останется на плаву, так как партия парламентская, а значит имеет ценный политический ресурс. К тому же конфликт в Украине добавил ей патриотического рейтинга, так как ЛДПР является одной из сил, наиболее последовательно поддерживающих милитаристскую риторику.
В этом смысле конкуренция за голоса партии в патриотической нише давно развернулась между КПРФ и СРЗП. Но, как мы видим в рейтингах ФОМ, коммунистам при всем их запале (и даже инициативе по ЛДНР) не удалось откусить голоса у «правых». Не удалось этого сделать и эсерам, где с Жириновским мог бы конкурировать нацбол Прилепин. Судя по всему, часть милитаристских голосов способна уйти только к «Единой России», которую избиратель ассоциирует с президентом и решением о начале спецоперации.
Но рано или поздно конфликт закончится, а вот ситуация в стране только начинает ухудшаться. И тут избиратель ЛДПР потребует яркой риторики про воров и спекулянтов, но при этом — без перегибов о возврате к совковому дефициту. Также может встать вопрос о безопасности, если в стране начнется рост преступности. Эту правоконсервативную повестку сегодня мало кто способен артикулировать, даже рейтинги самой ЛДПР пока взлетают исключительно на ура-патриотическом ракетном топливе. Пока что ближе всех к перехвату части «правого» электората стоят «Новые Люди», а также небольшая часть прагматично настроенной «ЕР». Поэтому первые летние месяцы должны будут показать, где развернется борьба за перехват ЛДПР — внутри самой партии и фракции или на внешнем контуре, т. е. за голоса избирателей.