Алексей Рощин. Реалии лопнувшего мира

Похоже, все больше людей по мере разворачивания глобального кризиса (а уже можно признать, что мы находимся во второй фазе именно грандиозного, воистину мирового кризиса, первой фазой коего была ковидная истерия) начинают осознавать себя в положении Буратино, который проткнул своим длинным носом нарисованный очаг на стене — и, тихо охреневая, наблюдает, как все окружающее его «настоящее» сдувается и опадает, обнажая какую-то совсем неприглядную изнанку. Оказывается, это все были лишь декорации! Мама мия! Караул! Верните все взад!

Падают даже концепты, казавшиеся уж совсем базовыми и незыблемыми, — например, «деньги», «валюта». Много денег — хорошо, мало денег — плохо. Деньги — это мера всех вещей. А на деле?

Вот сейчас уже Петр Авен, миллиардер из руководства «Альфа-банка», издает такие же жалобные всхлипы из Лондона, какие до этого издавал его коллега по тяжелой работе миллиардером Михаил Фридман из того же города. Все то же самое: у меня все отобрали, как дальше жить — не знаю, нет денег нанять уборщицу. Свежее в стенаниях Авена — он еще и поведал, что «я не умею водить машину» и поэтому «не знаю, кто меня будет возить». Правда, и выход придумал тут же: «Наверно, это сможет моя падчерица». Чувствуется хватка матерого бизнесмена — мигом просчитал выход из сложной ситуации! Выход, правда, подозрительно в духе сказочных жадин — припахать близких. Ну хоть так…

Впрочем, наши люди еще и в прошлый раз жалобам Фридмана не верили. Никто не мог взять в толк, как у людей, которых «Форбс» оценивал в $10-20 млрд, могут быть такого рода проблемы — на чем поехать и как комнату убрать. Добро б это были какие-то барчуки в пятом поколении, с самого детства окруженные гувернантками и личными поварами — так ведь нет же! Считается, что все они свои состояния заработали сами, причем — с полного нуля. Складывали, так сказать, миллиард к миллиарду, строили схемы… Как так? Неужели они не могли дать указание своим абрекам обналичить заранее если не миллиард, то хотя бы миллионов десять тех же английских фунтов, и сложить в аккуратном чемоданчике, а чемоданчик положить у себя под кроватью? Ведь хватило бы на несколько лет оплаты и уборщикам, и садовникам, и водителям.

Но ведь нас уверяют, что нет! Не догадались. Зарабатывали миллиарды в том числе на всяких межстрановых сделках, типа продажи какого-нибудь урания из Пакистана транзитом через Аргентину и Сейшеловы острова в Штаты (это сделки, которые требуют скрупулезного учета всех будущих нюансов как мировой, так и региональной политики и экономики) — а вот … (военную операцию — ред.) и содержание будущих санкций, видишь ли, не учли. Это при том, что вся мировая пресса о них трубила еще за несколько месяцев до.

А также и все прочие наши «олигархи»: оказались настолько беспечны, что даже яхты свои многомиллиардные (в рублях) не догадались вовремя увести в какие-то безопасные гавани от греха подальше. Что это — феноменальная глупость? А как же они тогда стали олигархами?

Что-то здесь очень сильно не вяжется одно с другим… Причем наблюдается та же самая именно синхронная глупость, то, что больше всего поражало во времена ковидной истерии в отношении стран. Даже не то удивительно, что те или иные страны или олигархи принимают безумные решения, — а то, что эти решения одинаково безумные и их принимают именно все. Как будто и политики, и олигархи — это не люди, а марионетки, причем управляемые из какого-то общего Центра. По олигархам ведь самый интересный вопрос уже не про то, «у кого еще отобрали яхту», а про — есть ли такие, кто яхту свою спас? Допустим, вовремя (еще до заварухи) уведя ее куда-нибудь в Мурманск?

Похоже, таких нет. А если олигархи все сплошь — эпические глупцы, не способные ориентироваться в реальности даже на два хода вперед, то, право, олигархи ли они?

И второй вопрос, не менее занятный: если даже миллиард, честно нажитый непосильным трудом, можно вот так, даже без суда, даже без каких-либо обвинений, просто взять и отобрать, оставив недавнего хозяина жизни без штанов посреди улицы — может, и «культ успеха», и сами миллиарды — какие-то фейковые, то есть — ненастоящие?

А где тогда настоящее?

Алексей Рощин, политолог