За каждой подставой ребенка стоят взрослые — и это то, о чем нужно помнить, несмотря на пока что положительное решение по делу Камилы Валиевой. Фигуристка допущена до личных соревнований, CAS отклонил протесты ISU и МОК. Но праздновать рано. Вопросы и проблемы остаются.
Чувство отчаяния от этой истории никуда не ушло. Потому что понятно, что это еще не конец, и спортивная «фармацевтика» наших, да и других спортсменов, еще неоднократно будет предметом расследований. Потому что «невинных» лекарств в аптечке атлета не бывает — иначе зачем они? Чтобы просто что-то съесть или уколоть? Абсурд. Тогда зачем?
Понятно, что большой спорт в наше время — это не только талант спортсмена, хороший тренер и нужная система тренировок. Это и то, что называется «пиком формы», на который как раз и должны выводить атлета члены его команды, включающей не только тренеров, хореографов и дизайнеров костюмов, но и врачей, физиотерапевтов и массажистов.
Всех тех, кто, учитывая сверхнагрузки при подготовке к главным стартам, должен определять способы поддержки организма спортсмена, чей результат часто зависит именно от объема тренировок, выносливости организма и скорости его восстановления. И именно на эти факторы влияют все эти мельдонии-триметадизины и ноунейм-добавки.
Потому что бездарных атлетов на высшем уровне просто не бывает — ни у нас, ни у соперников. Отбор там, наверху, настолько жесткий, что топ-двадцатке спортсменов в любом виде спорта можно вешать медали уже за сам факт их лидерства. Это — для тех, кто «из танка» в прямом и переносном смысле пытается увязать талант с национальностью, расой или конкретной страной.
Среди лидеров фигурного катания сегодня есть и азиаты, и европейцы, и американцы. И да, таких гениев от природы, как Юдзуру Ханю или как раз Камила Валиева — единицы, их находят еще в детстве, а дальше — правильный выбор тренера, трудолюбие и… карма. В том числе травмы, болезни, проблемы роста и — обстоятельства. И это далеко не всегда про звезды, ибо «обстоятельства» создаются конкретными живыми людьми.
То, что уникальную Камилу в олимпийский сезон будут изучать под лупой, было понятно. Поэтому внезапное появление рядом с ней на финском этапе гран-при скандально известного врача Филиппа Шветского, мягко говоря, шокировало. Сразу уточним: Шветский — очень квалифицированный анестезиолог-реаниматолог, кандидат наук, работавший не только в спорте, но и с ковидными больными.
Вот только пятнадцать лет назад, будучи врачом сборной по гребле, именно он взял на себя вину в допинговом скандале с нашими гребцами, что позволило снизить дисквалификацию спортсменов с четырех до двух лет. А сейчас он консультирует фигуристок, и считается, что свою работу выполняет очень качественно.
Все это, конечно, хорошо, вот только у репутации нет срока годности, особенно если речь идет о фантастических результатах.
Другая проблема человеческого фактора связана с профессионализмом тех, кто отвечает за правильное оформление всех допусков и документов. То, что результат декабрьского допинг-теста был представлен с опозданием, уже обсуждалось. Но почему люди, которые должны были вести «учет и контроль» допинг-тестов, не забили тревогу, получив — достаточно быстро — результаты тестов с январского Чемпионата Европы, но не имея тестов за декабрь?
И могла ли шведская лаборатория придержать их не столько в рамках «спланированной против России» акции на Олимпиаде (как нас пытаются убедить), сколько по чьей-то просьбе с нашей стороны — если допустить, что у нас об этой пробе все же знали, но договорились о ней «забыть»? А затем, как это бывает, что-то пошло не так? В этом случае становится понятно, почему в нашем штабе никто не бил тревогу, но сама «многоходовка» вызывает вопросы, ведь тайное всегда становится явным.
И все же, несмотря на все вопросы, решение CAS о допуске Камилы к соревнованиям, можно только приветствовать. Потому что нельзя добиваться чистоты спорта, нарушая правила — а ведь многочисленные антидопинговые структуры призваны прежде всего защищать здоровье спортсменов. И не допускать «грязной игры» — в том числе со стороны спортивных чиновников всех уровней и национальностей.
Потому что речь идет о девочке-подростке, которая является, в соответствии с Всемирным антидопинговым кодексом (WADC), «защищенным лицом», и результаты ее теста не должны были стать достоянием общественности до решения CAS. А получилось, что ее уже обвинили и распяли, и еще неизвестно, как это скажется на ее катании. К тому же, учитывая космический уровень Камилы, всем понятно, что единичная микродоза не могла хоть как-то повлиять на ее результаты — она давно и совершенно недосягаема.
К тому же, до сих пор внятного объяснения задержке тех самых результатов нет. Слова лаборатории, что РУСАДА не пометило этот тест как приоритетный для обработки до Олимпиады, звучат как детский лепет. Есть оговоренные сроки «в течение 20 дней», а это — до 15 января. К тому времени закончился уже даже Чемпионат Европы, тесты которого были обработаны оперативно. Потом сборная полетела на сборы в Красноярск, где ее списки были утверждены окончательно.
И, кстати, что с тестами других девочек, есть ли их результаты — или нас еще ждут сюрпризы?
К тому же вопрос о золоте нашей команды пока не решен, и это тревожно. Вообще то, что «тест в кустах» возник буквально перед награждением, дает сильный аргумент сторонникам теории заговора — ведь на льду победить Камилу без «спецсредств» действительно невозможно.
Не радует и последняя информация о том, что у девушек церемонии награждения не будет даже в виде вручения панд, а к участию в произвольной программе будет дополнительно допущена 25-я участница — словно МОК заранее готовится к аннуляции результатов.
И все же, несмотря ни на что, хочется верить, что казус Валиевой станет уроком и для допинговой инквизиции — чтобы любые нарушения учитывались лишь при соблюдении правил и самими антидопинговыми организациями. Как там говорится на венчании: «Если кому-то есть, что сказать, пусть говорит сейчас — или замолчит навсегда»?
В противном случае мировой спорт рискует обогатиться новой зимне-летней дисциплиной — гонкой преследования под совсем неолимпийским девизом «поймай меня, если сможешь».