И клоуны разбежались

Привлекательный, но неуловимо мутноватый молодой человек по имени Стэн (Брэдли Купер) нанимается в бродячий цирк. Сначала на самую черную работу — поднести ящики, покричать зазывалой. Потом жизнь налаживается: пронырливый Стэн напрашивается в ученики к местному экстрасенсу Питу (Дэвид Стрэтэйрн) и тренируется читать прошлое и будущее простаков. Заодно крутит роман с принцессой цирка, нервической девушкой Молли (Руни Мара) — к неудовольствию остальной актерской братии, которой Стэн несимпатичен. Впрочем, вскоре они с Молли покидают труппу, потому что у Стэна наметились собственные амбициозные планы в духе Калиостро из захаровской «Формулы любви»: осуществить материализацию чувственных идей. С последующим изъятием средств у населения…

Всякого рода ярмарки, цирки-шапито и парки аттракционов для Америки — настоящее, как там говорят, guilty pleasure. Молодая культура, проходя вслед за пожилой Европой ее путь, не могла не сохранить любовь к средневековым развлечениям вроде мистерий, на которых ряженые святые, уродцы и черти веселят и пугают зевак. С другой стороны, пуританская сторона американского характера постоянно напоминает: все это фиглярство — мошенничество, грех, непристойность! Но такое противоречие еще сильнее притягивает: по сей день в Штатах бродячий цирк остается прямо-таки архетипом загадочного и захватывающего, одновременно недоброго и притягательного. Как сама жизнь.

Или как сам Гильермо дель Торо, который воплотил в себе образ такого вот мрачного голливудского сказочника (простите, Терри Гиллиам и Тим Бертон). Тут, как обычно, вспоминаешь, что дель Торо — мексиканец, и у него свои отношения с ужасным и удивительным — прямиком из латиноамериканской культуры. Там католическое исступление и языческие, ацтекские корни взболтаны в куда более страстную смесь, чем прохладное пуританство снобов из какого-нибудь Массачуссетса.

Правда, мы привыкли, что у Гильермо вампиры, черти, змеи — но вот в «Аллее кошмаров» ни одного настоящего монстра, ни одного заклинания, вообще никакой фантастики. Ну, если не считать того, что снято фантастически стильно, так что самому хочется пойти работать в цирк и после представления выпивать с карликами и великанами. То, что здесь нет чудищ, не отменяет атмосферы старой обветшалой «комнаты страха», где среди заплесневелых экспонатов и банок с уродцами и тревожно, и любопытно.

Дель Торо взял за основу одноименный роман Уильяма Линдси Грешама и его нуарную экранизацию 1947 года — «суровые, грубые и жестокие», по словам тогдашних впечатлительных критиков. В общем — отборный палп фикшн, лучшее из третьесортного чтива и смотрилова. Но дель Торо и питал всегда слабость как раз к таким жанровым безделицам с безвкусными названиями. То у него готический «Багровый пик» с оперными вампирами и призраками, то лавкрафтовский ужастик «Форма воды» с рыболюдами и безжалостными экспериментаторами, а то традиционная японская «токусацу» про битву годзилл и огромных роботов — «Тихоокеанский рубеж».

Во всей этой бульварщине режиссер резвится с такими счастьем и энергией, что они заражают и коллег по фильму. На месте Брэдли Купера, правда, мог быть ди Каприо, которому не привыкать изображать обаятельных прохиндеев — но и хорошо, что не сложилось. Как раз обаяния в Леонардо для такой роли многовато. А вот у Брэдли Купера главный герой как раз удачно соединяет смазливый лоск с какой-то застрявшей в глазах неприятной скользкостью.

Уиллем Дефо в роли хозяина шапито откровенно омерзителен, каким получается быть только у него. Рон Перлман, актер-талисман для дель Торо, неизменно полон грубой мощи, Руни Мара — нервной дрожи. А Кейт Бланшетт, играющая холодную и скользкую роковую блондинку — доктора Риттер, которая позже по сюжету сольется со Стэном в смертельном танце, — как будто вот-вот завернется в змеиную кожу и зашипит.

И с таким удовольствием эти звезды крутят жестокий романс, что, кажется, весь праздник был затеян в первую очередь для них самих — и для Гильермо, конечно. Он даже выпустил в ограниченный прокат и черно-белую версию фильма, чтобы совсем настоящий нуар получился.

Это все очень приятно, вот только не совсем ясно, какую роль на этом празднике жизни играет зритель. Конечно, он (если высидит эти красивые два с половиной часа) даже увлечется завязавшейся под конец интригой с привидениями и чемоданами денег. Восхитится мастерством корифеев, ядреной картинкой. И в очередной раз неизбежно согласится с моралью, которая разлита абсолютно во всех фильмах дель Торо: не те монстры, кто с рогами и клыками. Ну да, и самого главного глазами не увидишь, и что там еще…

Но мораль — бог с ней, потерпят. А вот создать ощущение, что представление устроено словно не для публики и прекрасно существовало бы без нее — это большая ошибка для такого балаганщика и зазывалы на ярмарку ужасов, каким видит себя дель Торо. И уж тем более для менталиста и экстрасенса.

Это ведь азы профессии: люди любят, когда говорят с ними и о них, даже если в лицо называют их чудовищами. А когда про них забывают — как-то это обидно. Что подтверждают и сборы: «Аллея кошмаров» даже близко не отбила свой солидный бюджет в шестьдесят миллионов долларов… Вы, Гильермо, воля ваша, что-то нескладное придумали. Над вами потешаться будут.

Федор Дубшан