Три тезиса об актуальных внешнеполитических темах
1. Россия представляется (и в ряде случаев сама хочет выглядеть) более брутальной, чем она есть на самом деле. Однако весь ее внешнеполитический курс последних полутора десятилетий (после Мюнхенской речи) показывает, что она идет на необратимые действия лишь в том случае, когда имеют место два обстоятельства. Первое — ощущение отсутствия других приемлемых альтернатив. Второе — понимание, что издержки будут незначительными по сравнению с приобретениями. Так было с признанием Абхазии и Южной Осетии в 2008 году — иначе нельзя было легитимировать российское военное присутствие. И с присоединением Крыма как компенсацией за потерю Украины (этот шаг привел к «сплочению вокруг флага» абсолютного большинства российского общества).
2. Нынешняя холодная война отличается от старой большей субъектностью российских партнеров. Нельзя сказать, что ее полностью не было в советское время (вспомним феномен Чаушеску), но тогда она была куда более ограничена, что было связано с «доктриной Брежнева». Сейчас субъектность значительно выше. И даже Лукашенко не хотел бы присутствия на своей территории российских войск на постоянной основе — они нужны ему как внешний фактор, постоянная возможность обратиться за помощью в случае новой революции. Он далеко не в восторге и от идеи размещения в Беларуси российского ядерного оружия, хотя и хотел бы иметь такую опцию на крайний случай после принятия новой конституции. Тем более Токаев в кратчайшие сроки запросил вывод сил ОДКБ из Казахстана (что полностью соответствовало и интересам Пашиняна, председательствующего в рамках ротации в ОДКБ). Что уж говорить о Кубе и Венесуэле, которые вообще не являются союзниками России.
3. Декабрьские требования России были не ультиматумом, а радикально оформленной запросной позицией. Отсюда и начавшийся переговорный процесс, который продолжается и после предсказуемого отклонения двух из трех требований. Только что в Москве побывал Макрон, на этой недели ждут Трасс, дальше — Шольц. Сейчас самое интересное — это перспективы «Минского формата». Гарантий, разумеется, никаких нет, но шанс есть. Тем более, что Запад настолько активно поддержал Украину (и политически, и военно-технически), что может предложить взамен всерьез договариваться с Москвой по статусу Донбасса.