Как QR-коды воспитали новых оппозиционеров

Пандемия превратила миллионы россиян в оппозиционеров. Причиной всплеска недовольства стали, однако, не низкий уровень жизни или урезанные политические права, а жесткие ограничения против коронавируса. Конфликт между обществом и государством еще более обострился после введения в регионах QR-кодов, фактически призванных стимулировать людей привиться от COVID-19.

Между тем темпы вакцинации росли только в первые недели ограничений — и теперь буксуют. В даркнете массово продаются сертификаты. Группы единомышленников в соцсетях и Telegram-каналы собирают сотни тысяч QR- и вакциноскептиков. Против ограничений открыто выступают звезды шоу-бизнеса и бывшие чиновники.

В некоторых регионах сопротивление выражено сильнее. Так, в Петербурге бизнес опубликовал карту сопротивления с заведениями, которые впускают горожан свободно. Дотошно проверяют сертификаты разве что в театрах. Власти же реагируют на протестные настроения осторожно, и лишь отдельно на местах лидеров сопротивления арестовывают, как, например, предпринимателя Александра Коновалова, который выводил сторонников на улицы к закрытым барам-нарушителям. Причем задержан был бизнесмен по обвинению в даче взятки.

Почему россияне восстали против QR-кодов? Можно ли говорить о национальной специфике? Какие ошибки допустила власть?

Анастасия Буракова, юрист, правозащитница:

«Протесты против системы QR-кодов — не только российское явление. Во многих странах, включая, например, Нидерланды, Великобританию, Австралию, Италию, США и многие другие, митинги и шествия против «ковидных паспортов» и ограничений проходят регулярно, некоторые заканчиваются серьезными стычками с полицией. Природа такого явления кроется, на мой взгляд, в нескольких вещах — часть людей являются приверженцами конспирологических теорий в отношении вакцинации, часть не против прививок, но считает такую систему ограничений нарушением базовых естественных прав. В России и ряде других стран, на мой взгляд, это следствие недоверия к государству в принципе.

В РФ традиционно строгость мер ограничена необязательностью их исполнения: когда доходит до исполнителей, то те же QR-коды проверяют очень номинально, отчасти потому что правовой нигилизм во властных кругах такой же, как и у среднестатистического россиянина.

Что касается болезненной реакции людей, которые вдруг узрели нарушение своих прав в вопросе вакцинации, но упорно не замечали своего бесправия ранее — здесь вопрос коснулся лично каждого. Одно дело, когда кого-то незнакомого и далекого пытают в отделе полиции, задерживают за одиночный пикет или признают иностранным агентом ни за что, а другое — когда самому человеку нужно пойти и поставить укол себе в плечо. Плюс, конечно, полный провал информационной работы с населением и показательное невыполнение своих же правил в рядах российской элиты».

Лев Шлосберг, политик:

«Когда властями введены ограничения на свободу слова, митинги, шествия, демонстрации, фальсифицируются выборы, то люди, видя реакцию государства на политический протест, боятся выражать политическое мнение и выходить на улицы. Энергия же протеста копится в обществе годами, ищет выход — и вот нашла в сопротивлении системе QR-кодов.

Люди сгруппировались вокруг формально неполитической повестки. Протест стал масштабным, потому что государство, зашедшее на личную территорию миллионов людей, очевидно, удивилось и не знает, как реагировать на массовое неполитическое сопротивление.

Противников ковидных ограничений не назовешь сторонниками Навального (в России включен в перечень организаций и физлиц, причастных к экстремистской деятельности или терроризму — прим. ред.), экстремистами и террористами. Всех не арестуешь, всех не пересажаешь. У властей случился полный ступор в реагировании на протест избирателя, которого власти считают своим.

Важнейшая причина антиковидного сопротивления заключается в том, что государство полностью провалило просветительскую кампанию по ковиду и противодействию эпидемии. Оно не смогло открыто и честно объяснить причины своих действий: почему и какие нужны ограничения, почему нужна вакцинация, почему нужно с большой осторожностью относиться к неизученной опасной инфекции.

Говорить с людьми важно уважительно, спокойно и, самое главное, честно. Власти же врали на протяжении всей ковидной истории по всем жизненно важным вопросам, обманывали о мерах экономической поддержки, которых практически не было, отказывались допустить в Россию иностранные вакцины, которые подвергались уничижительной критике пропаганды — чуть ли не как «иностранные агенты». Разрешили же для применения в России только российские вакцины и тем самым тоже усилили подозрения.

QR-коды стали последней каплей для людей, которые не понимают политику российских властей и не доверяют ей. Это существенный маркер общественного настроения. Он может дать ростки и в политической сфере, весьма неожиданно, если сложатся обстоятельства».

Екатерина Колесникова, директор ЭАЦ «Северо-Запад», политтехнолог:

«Я бы привела в пример ситуацию, которая сложилась сейчас в ресторанной сфере Санкт-Петербурга. На мой взгляд, она была предсказуема. Город на Неве — ресторанная столица страны, на предприятиях общепита и в сопутствующих сферах заняты сотни тысяч жителей. Коронавирусные ограничения, впервые введенные в 2020 году, очень больно ударили по карману владельцев и сотрудников кафе и ресторанов. Помощь, о которой говорило государство, значимой не оказалась.

Сейчас бизнес пытается достучаться до Смольного и отменить задвоенные ограничения: работа до 23 часов и вход посетителей по QR-кодам. Александр Коновалов, который фактически считается лидером этого сопротивления, в один момент из предпринимателя превратился в политическую фигуру — жертву режима. Это обстоятельство озлобило его коллег еще больше, ведь они понимают, что завтра подобное может случиться с любым из них.

Санкт-Петербург — город свободных людей, с активной гражданской и политической позицией. Протест для петербуржцев — обыденная форма выражения несогласия с нарушением, притеснением их прав. По итогам 2021 года город в очередной раз стал лидером по числу протестных акций, и большая часть из них была связана с ковидными ограничениями.

Во многом власть в больших городах сама провоцирует активизацию подобной активности. Исходя из мнения, что «с террористами переговоров вести нельзя», управленцы сами себе же стреляют в ногу, а также, очевидно, пропускают мимо ушей настоятельные рекомендации президента России в части бережного и вежливого отношения к гражданам нашей страны».

Дмитрий Десятниченко, доцент кафедры экономики СЗИУ РАНХиГС, кандидат экономических наук:

«Система QR-кодов, призванная увеличивать темпы прививочной кампании, хорошо работает как разовый способ контроля иммунизации: для отчета о прохождении вакцинации на работе, заселения в гостиницу и прочее. Как регулярный и длительный механизм, с многократным предъявлением по первому требованию по несколько раз в день, она не так эффективна.

Ограничительные процедуры в идеале не должны вызывать чувство давления у граждан, психологический дискомфорт. Иначе люди будут пытаться обойти, «переиграть» системы контроля, которые, к тому же еще и не слишком эффективно выстроены. Тотальный контроль QR-кодов в общепите, ТРЦ и других заведениях по сути в ручном режиме — процесс крайне трудозатратный и утомляющий обе стороны процесса. Эффективность системы подобных ограничений быстро падает, так как в сопротивление в той или иной форме также включаются обе стороны. Начинают явно или скрыто «бунтовать» рестораторы, арендаторы торговых комплексах, а граждане со своей стороны, видя несовершенство системы контроля, дополнительно увеличивают спрос на поддельные сертификаты о вакцинации».

Владимир Сократилин, социолог:

«Сопротивление имеет, конечно, национальную, государственную окраску, но в целом его корни лежат в самой сути устройства человеческого общества. Люди договорились о каких-то правилах, прямо в виде законов или косвенно в форме неписаных норм, живут спокойно, а потом устои разрушаются. Кто-то хочет понять, почему так, и по итогам оказывается, что всегда часть общества не удовлетворена изменениями.

Структуры, управляющие людьми, причем во всех странах, должны были сопротивляться пандемии. Население считало, что выбранные или назначенные вожди всех спасут. Организация же мер оказалась вялой. Чиновники думали, что проблема как-то проскочит.

Сначала нам рассказывали о естественном коллективном иммунитете, что оказалось неработающим. Потом о вакцинах, но выяснилось, что привитые могут заражать других. Что дальше? Если общество придет к выводу, что вакцинированные не переносят болезнь легче, это приведет к такому мировому взрыву, который трудно представить!

Непоследовательная линия чиновников породила мировую бюрократию — не только у нас, но у нас в особенности. Подобная система не отвечает перед обществом, отсутствует обратная связь, все механизмы уничтожены. Это вызывает еще большее раздражение, а ведь в нашей стране есть и другие поводы проявлять недовольство из-за действий власти.

Давайте вспомним последние меры. В Петербурге запретили несовершеннолетним посещать рестораны и кинотеатры. Люди сейчас обсуждают: «А если человеку 18 лет, это что-то меняет?», «Почему тем нельзя, а этим можно?», «Они что, чаще болеют, а эти как?». Подобная непоследовательность касается и QR-кодов. Привитые и переболевшие якобы не опасны, а остальных пускать в общественные места нельзя. Но ведь мы видим, что человек с сертификатом тоже может заразиться. В чем тогда смысл действа?».

Никита Строгов