Лев Рубинштейн. Охота за головами

Уже несколько дней активно цитируется и еще активнее комментируется и интерпретируется небольшой текст, автор которого, являющийся, — что особенно пикантно, — депутатом Государственной думы, вполне недвусмысленно грозит тем, кого он считает своими врагами, отрезать головы. Ну, а что, обычное вполне дело.

Миленький такой текст, стилистически незамедлительно отсылающий всех, кто закончил хотя бы восьмой класс средней школы, к далеким лермонтовским временам, к нравам и обычаям времен Шамиля и Хаджи-Мурата.

Но нет, прочь наваждение. Это не первая половина ХIX века. И это даже не ХХ век. Это наши дни, это 20-е годы XXI века, это пишет официальное лицо государства, претендующего на роль одного из уважаемых лидеров современного цивилизованного мира.

И нет, это не ролевая игра. Это, кажется, всерьез. Это человек именно таким образом мыслит, а не только так говорит.

Моральный аспект этой истории не так уж интересен. Многие возмущаются стыдливым бездействием различных ветвей власти, с разной степенью правдоподобия делающих вид, что знать ничего не знают и ведать ничего не ведают.

Да ладно вам, друзья! Не знаете, что ли, где и когда живете?

Пытаться дать какую-нибудь даже приблизительную оценку моральных качеств разных представителей разных законодательных, исполнительных и силовых структур совершенно не интересно. Эта оценка очевидна и общеизвестна, как таблица умножения или формула поваренной соли.

Это далеко не первый сюжет подобного рода.

Несколько лет тому назад какой-то казенный, специально назначенный для такого дела правозащитник при президенте высказался в том духе, что не надо, мол, так болезненно реагировать на подобные угрозы, потому что это никакие вовсе не прямые угрозы, как кому-то почему-то чудится, а всего лишь, знаете ли, метафоры. Ну, типа, учитесь, ребята, отличать прямые смыслы от переносных. Что вы, как дети, ей-богу! А еще считаете себя интеллигентными людьми. Вы про метафору, что ли, никогда не слышали?

Почему ж не слышали? Слышали.

Метафоры и их внезапные, не всегда даже и предусмотренные различными метафоротворцами материализации — одна из моих излюбленных тем. Я тоже люблю часто и увлеченно рассуждать о том, что именно умение различать прямые и переносные смыслы различных высказываний и жестов есть одна из основных черт цивилизованного человека. И, соответственно, наоборот.

В общем-то эстет из Совета при президенте формально прав.

Да, мы окружены метафорами, и это правда. Да, того, кому придет в голову обвинить в преступных намерениях задерганную мамашу, говорящую своему неугомонному ребенку: «Еще раз выскочишь на проезжую часть — убью», мы в полном праве счесть либо просто дураком, либо бессовестным демагогом, но при этом все равно дураком.

Да, неумение отличать переносные смыслы от прямых есть признак понятно чего.

И эти задорные, восходящие, видимо, к пресловутым «традиционным ценностям», обещания отрезать голову тому или иному «оппоненту» — это, чтобы вы знали, тоже метафора.

А метафора и будет оставаться метафорой, пока вдруг не возьмет, да и не «разметафоризируется».

Так, в разные времена и в разных государствах существовали до поры до времени такие популярные метафоры, как «Если враг не сдается, его уничтожают» или «Arbeit macht frei». Потом, и даже очень скоро, они перестали быть метафорами. А до этого были, да.

Дело еще и в том, что право на «метафору», как и лицензию на отстрел, дают не всем и не каждому. И это хорошо, и даже слишком хорошо знают все те, кого гнобят, судят и паяют сроки именно что за метафоры. Причем безо всяких кавычек. И этого по идее не может не знать уполномоченный по правам, а по совместительству специалист по метафорике.

Да и само определение такого сложного, в общем-то, понятия, как «метафора», рискует в этом контексте сузиться до представления о том, что метафора — это когда обещают убить, но до поры до времени не убивают. Ну, а если убивают…

А если убивают, то это, конечно, уже другое дело. Вот когда убьют, тогда и приходите. Впрочем, тогда тоже не стоит приходить. Зачем?

Лев Рубинштейн, публицист