В последние годы в Казахстане набирает обороты недовольство «китайской экспансией» и репрессиями в отношении мусульман в Поднебесной. В уходящем году в Нур-Султане, Алма-Ате, Актобе, Шымкенте и других городах акции протеста приняли перманентный характер. Полиция то и дело задерживает на них по 20-30 недовольных тем, что «китайцы завоевывают Казахстан», преследуют в Поднебесной этнических казахов, другие мусульманские меньшинства, отправляют их в «лагеря перевоспитания», в то время как власти РК «ничего не делают для их защиты».
Участники акций утверждают, что представители правоохранительных органов Казахстана угрожают им «расправой». Но местные элиты и в ус не дуют. Власти то и дело бьют поклоны руководству Китая, отрицают экспансию и даже ориентируют свой народ «на благодарность» богатому соседу.
Вероятно, не просто богатство, а мега-доходы Поднебесной и ее «щедрость» стали причиной того, что власти Казахстана закрывают глаза на положение соотечественников и других мусульманских народов в печально известных лагерях в Синьцзяне. Еще бы! Казахстан стал едва ли не инвестиционным фаворитом Китая в Центральной Азии. За последние 15 лет КНР вложила в экономику РК около $30 млрд долларов, хотя некоторые независимые эксперты называют сумму вдвое больше.
Нельзя сказать, что Россия скаредничает — по данным Евразийского банка развития, за последние 5 лет ее прямые инвестиции в страны СНГ составили $45,9 млрд, причем более половины из этой суммы ($25,4 млрд) пришлось на государства ЕАЭС. Но самый большой куш сорвал Казахстан — $11,2 млрд. Второе место за Узбекистаном, на третьем — Белоруссия.
Тем не менее, имея в виду инвестиционную активность Китая, его финансовые возможности вообще и неофициальные данные по Казахстану, России догнать его по деньгам вряд ли возможно. Кроме того, КНР уже теснит РФ, занимающую первое место во внешнеторговом обороте РК: в 2020 году с Поднебесной он достиг 15,5 млрд в валюте США.
В общем, Китай охватил множество инвестиционных сфер в Казахстане, включая машиностроение, нефтепереработку, химическую, пищевую промышленность и АПК; энергетику, строительство, логистику и др. Разумеется, вилять хвостом перед Пекином Нур-Султан подвигает еще и желание получить максимум денег от реализации китайской инициативы «Один пояс — один путь» — на ней можно хорошо заработать. И какая разница, что думают по этому поводу «простые люди» — главное, что довольны элиты.
Последние, скорее, настроены на дистанцирование от России, которая во многом сама в этом виновата. В определенных политических кругах РФ ведутся публичные разговоры о том, что территория Казахстана является «подарком» этой стране от Москвы. Определенная напряженность в РК возникла также в связи с «крымским прецедентом»: как бы он не распространился на северные регионы Казахстана, где все еще «слишком много русских». Хотя, заметим, их масштабный исход из РК бросается в глаза.
А вот этнических китайцев здесь мало, так что «сепаратизм» с их стороны Казахстану не грозит. И еще один аспект: Россия видится казахам конкурентом центральноазиатских республик в экспорте природных ресурсов в КНР, что тоже не способствует «любви» к ней и подталкивает к поэтапной дерусификации.
Кстати, она, то есть дерусификация, настолько на устах у жителей Казахстана, что властям постоянно приходится опровергать наличие соответствующего процесса. Вот и накануне первый заместитель руководителя администрации президента РК Даурен Абаев заявил, что «Речи о какой-либо дерусификации не идет. Мы лишь боремся за качественное и корректное применение государственного языка. … Вот и все».
О роли, отведенной России в Казахстане, будет сказано ниже. Здесь же приведем возможные последствия довольно резкого сближения республики с Китаем, воспринимающимся в «простом люде» как негативный образ: «мягкая сила» Поднебесной вызывает у них отторжение.
Сразу оговоримся, что Казахстан, по идее, должен быть наименее уязвимым объектом китайского влияния в силу своей относительной самодостаточности. В настоящее время долг РК перед КНР составляет 16% от ВВП, что не катастрофично. Но, судя по размаху китайских инвестиционных проектов, он будет расти. Во-вторых, китайские товары и услуги в том масштабе, в каком они имеются сегодня в республике, бьют по конкурентоспособности казахстанской и иной продукции.
Кроме того, реализация проектов на деньги КНР привязана к обязательному использованию китайских материалов, рабочей силы, услуг, что противоречит принципу здоровой конкуренции, ущемляет права других иностранных компаний и вызывает протесты местной рабочей силы.
Нельзя также обойти стороной то, что экономические планы Китая в Казахстане и в Центральной Азии в целом подрывают российское влияние, и это в конечном итоге негативно отразится на взаимоотношениях Москвы и Нур-Султана. Потому как экономическое превосходство Пекина рано или поздно повлечет за собой его военное и политическое доминирование в регионе.
На данном этапе раздражения официальной Москвы на почве экономических амбиций Поднебесной в Казахстане не видно, однако исключить, что оно хорошо замаскировано, нельзя. Внешнее впечатление таково: российско-китайские отношения вышли чуть ли не на уровень стратегического партнерства, и стороны сотрудничают на взаимовыгодной основе. В экономическом плане Казахстан интересен России в контексте добычи и транспортировки углеводородов, и Китай ей в этом пока не мешает.
Но «ничто не вечно под луной»: Поднебесная может со временем подгрести под себя контроль над экспортом энергоносителей, оружейный рынок Казахстана и всего региона, а также претендовать на ведущую роль в вопросах безопасности. Собственно, на ту нишу, которую сейчас почти полностью, если не считать таджикского прецедента, заполняет Россия. А на роль «младшего партнера» в вопросах безопасности Центральной Азии она ни за что не согласится.
Предпосылки к такому развитию событий, хоть и не в ближайшей перспективе, имеются: как уже писал «Росбалт», Китай (вероятно, на данном этапе по договоренности с Россией) наращивает свое военное присутствие в Таджикистане. Дело, однако, в масштабах и темпах. В октябре парламент Таджикистана ратифицировал соглашение между МВД республики и министерством общественной безопасности КНР о строительстве базы на территории РТ. В соответствии с документом, китайская сторона построит для Специального отряда быстрого реагирования МВД Таджикистана центр для проживания и военной подготовки кадров соответствующего профиля. По неофициальным данным, расходы в размере 8,5 млн долларов США КНР берет на себя.
Это, так сказать, вдогонку к строительству Поднебесной погранзастав, центров по борьбе с терроризмом и подготовке военных кадров. Тут возникает вопрос: а присутствуют ли на этих объектах китайские военнослужащие? Ответа на него нет, но если он утвердительный, то его, при желании, можно объяснить защитой Китаем своей территории, в частности, уязвимого к экстремистским проявлениям пресловутого Синьцзяна.
Возможно, Москва договорилась с Пекином о «красных линиях», которые тот не должен пересекать — ведь она вплотную занята обеспечением безопасности региона, тратит на это немалые деньги, вооружая дохлые армии Таджикистана и Киргизии, а также содержит на их территориях свои военные базы. Нужны ли ей в этом деле, то есть в фактическом военном доминировании в Центральной Азии, конкуренты?
Ответ понятен. Равно как и то, что Россия не хочет допускать на рынок вооружений региона, более половины которого принадлежит ей, китайских или иных конкурентов. Кстати, доля вооружений КНР в Центральной Азии за последние пять лет составила 18%, но тенденция к росту, по сравнению с предыдущими пятью годами, уже определилась. Лет через 10 Китай вполне может догнать в этой сфере Россию, и тогда отношения с ней радикально изменятся в худшую сторону, что негативно отразится как на Казахстане, так и на других республиках Центральной Азии: сохранение баланса сил между Москвой и Пекином станет почти невозможным.
Все это означает, что Россия должна поднапрячься и предложить Казахстану и его соседям по региону крайне привлекательную для них повестку, чтобы хотя бы сократить экономическое доминирование Китая в Центральной Азии и избежать его превосходства в сфере безопасности. Собственно, как Казахстану, так и другим государствам ЦА, Россия более всего интересна с точки зрения сохранения стабильности в столь взрывоопасном регионе.
Но, похоже на то, что большие «живые» деньги, хоть и в долг, по крайней мере Казахстану, сегодня нужнее, чем «зонтик безопасности» России. Ведь в конце концов, он может найти его и в Китае. Вопрос — с какими последствиями для своей внутренней стабильности и государственности.
Ирина Джорбенадзе