Владимир Ермолин. Запертые двери

Открываю ли я дверь, если стучится неизвестно кто, да еще в неурочный час? Да, и по сей день, хотя некоторые оборонительные возможности с годами утрачены. Ну, вот так у меня сложилось. Но это не совет, это предисловие.

Лет семь назад — дело было на даче — в мою калитку постучались громко и настойчиво. Часу во втором ночи. Да прямо скажем — тарабанили. Пошел, открыл. На пороге мужчина и женщина невнятного возраста. Он протягивает мне бутылку: «Кипятку, пожалуйста». Оценил фигуры и ситуацию. Говорю, пройдите, подождите на скамейке, под елкой. Нет-нет, мы тут. Ладно, пошел, налил горячего чая. Были с вечера пирожки с мясом — присовокупил. Они были благодарны и исчезли вот в такой же осенней холодрыге и темени, как нынче.

Не набиваю себе цену. Ну, действительно: стучат — открываю. Исправляться поздно.

Сегодня в ЕС стучатся несколько тысяч человек на белорусско-польской границе. Да, Лукашенко диктатор, да, его время кончилось год назад. Да, в союзе с Путиным они много чего могут. Но все эти несчастные люди стучатся сегодня в Европу (в Германию, как я понимаю). Они на грани тяжелых болезней и еще чего похуже. С детьми же! Стучатся — откройте дверь! Если вы цивилизованные люди. А вы, все вместе взятые, куда как лучше меня. Так почему не открываете?

Я не политик, не дипломат. Я обыкновенный человек, который знает: если стучатся к тебе, значит, кому-то плохо. Для меня первична жизнь человека. Что, это так глупо и аполитично? И не надо мне сейчас про санкции против Лукашенко и Путина. Вы сначала согрейте, накормите, пустите в свой дом этих людей — они к вам стучатся! Потом уже гоните большую политику. Догадываюсь, что утрачу этим постом симпатии немалого числа своих френдов. Но уж такое мое отношение к дверям, которые наглухо замкнуты перед теми, кого можно спасти.

Владимир Ермолин, журналист