«Россия — чемпион по отсутствию перспектив»

По последним данным, опубликованным ВОЗ в 2019 году, Россия вошла в тройку стран с самым высоким уровнем самоубийств на душу населения, а по количеству суицидов среди мужчин и вовсе стала первой в мире. О возможных причинах трагичного лидерства «Росбалт» поговорил с доктором психологических наук, заведующим кафедрой психологии личности МГУ, директором Школы антропологии будущего РАНХиГС Александром Асмоловым.

— Почему Россия стала первой в мире по количеству самоубийств среди мужчин? По данным ВОЗ, мужчины в России совершают суициды в 6,5 раз чаще, чем женщины.

— Статистика ВОЗ, если вы внимательно на нее посмотрите, показывает, что не только в России, но и во многих других странах, суицидов среди мужчин в целом куда больше, чем среди женщин. По сути, мы имеем устойчиво высокое число суицидов среди мужчин во всем мире. Только в двух странах количество самоубийств среди женщин тоже довольно большое. Хотя и там женщины уходят из жизни таким образом гораздо реже мужчин. Это Южная Корея и Индия. В то же время мы по каким-то причинам имеем достаточно низкий уровень суицидов в исламских странах, например, в Турции, где, по сравнению с другими странами, небольшой уровень смертности от суицидов как среди женщин, так и среди мужчин. Поэтому я бы пока не акцентировал внимание на России, и начал бы с того, почему во всем мире такое большое количество суицидов именно среди мужчин. Я полагаю, что у этого гендерного дисбаланса эволюционные истоки.

Во второй половине прошлого столетия мастер системного анализа Виген Геодакян выдвинул свою эволюционную теорию пола, которая объясняла регуляцию соотношения полов в популяции и повышенную смертность мужского пола. Обратите внимание, я говорю не о человеческой популяции, а анализирую проблему в широком эволюционно-историческом контексте. Как правило, за изменчивость популяции всегда несут большую ответственность мужские особи. Именно они эволюционно являются наиболее ярко выраженными носителями так называемого рискового поведения — несут большую ответственность за мобильность, развитие, поиск новизны. Они же более резко реагируют на блокировку свободы, потерю своего положения в группе. Не стоит переносить эти вещи на социокультурную феноменологию, но эволюционно это так. В результате мы сталкиваемся с тем, что и смертность среди самцов куда выше, чем среди самок. Так эволюция отрабатывает оптимальные композиционные сочетания в популяции.

Женские особи в эволюции обеспечивают стабильность, устойчивость, и, по многим причинам, имеют меньшее право на ошибку. Хотя бы потому, что самцы могут давать потомство 365 дней в году, а самки таких возможностей не имеют. Поэтому, как сказал Геодакян немного с мужским апломбом, мужские особи выступают как «компас эволюции». За что они серьезнейшим образом и расплачиваются.

Если взглянуть на статистику смертности при рождении в человеческой популяции, то мы и здесь увидим серьезные перекосы. Так, в середине десятых годов смертность при рождении среди мальчиков была в 20 раз выше, чем среди девочек. Кроме того, независимо от страны, мужчины являются наиболее уязвимы, чем женщины, даже с точки зрения иммунитета. Мне кажется, что объяснять только социокультурными причинами такие явления нельзя.

Из-за того, что мужские особи ответственны за вклад в изменчивость популяции, у них выше и смертность. Это способствует более быстрому обновлению возможностей для изменчивости популяции. Вот что нам говорит популяционная логика.

— Получается, в том, что процент суицидов среди мужчин заметно выше, чем среди женщин, виновата эволюция?

— Еще в 80-х годах прошлого века в ходу появилась фраза «Берегите мужчин», которую и до сих пор многие воспринимают полушутливо. На самом деле — это эволюционно точное предостережение, которое озвучивали основоположник экономической демографии СССР Борис Урланис и основатель современной российской социологической школы Игорь Кон. Если рассматривать этот лозунг через эволюционную лупу, он не выглядит юмористически. Мужчины, как носители изменчивости, действительно оказываются наиболее уязвимы с точки зрения эволюции.

Сейчас эволюционные предпосылки вошли в резонанс с социокультурными факторами, связанными прежде всего с нарастающим кризисом. Мужчины гораздо более резко реагируют на любое «схлопывание» перспектив. Если для женщин такой уязвимой точкой является утрата красоты и молодости, то для мужчин, как вы догадываетесь, не внешность выступает фрустрирующим фактором, а именно статус. И его потеря часто оборачивается для них более жесткими депрессиями, чем для женщин.

«Схлопывание» перспектив развития делает мужчин в их же глазах несостоятельными перед теми, кого они любят. Это чувство несостоятельности приводит к бегству из жизни, в то время как в отношении женщин мы чаще сталкиваемся с другой реакцией. Да, они тоже чувствуют «схлопывание» перспектив. Но при этом, на глубинном уровне, женщина, идущая по пути суицида, вместе с тем все время в поле внимания держит семью. Она чувствует ответственность за своих близких, за тех, кого она родила. И часто это удерживает от радикального решения. Статистика суицидов говорит нам о куда большей хрупкости мужчин.

— Но почему именно Россия оказалась в самом верху списка по количеству мужских суицидов?

— По сути дела, мы имеем ситуацию, когда «схлопывание» социальных, экономических, личных перспектив, которое затронуло и мужчин, и женщин, наиболее сильно ударило именно по мужчинам как носителям рискового поведения, которые устремлены в будущее и в поиск нового. В этом смысле Россия сегодня — чемпион мира по отсутствию перспектив. Именно в этом заключается ключевое экзистенциальное поражение страны. Поэтому лично мне абсолютно понятно, почему Россия оказалась «чемпионом» по количеству суицидов среди мужчин. По «схлопыванию» горизонтов мы впереди планеты всей. Мы находимся в ситуации, когда личность девальвирована до предела, ценность ее все больше сводится к нулю. Власть, которая все время работает в логике репрессий — к любому иному, к любому новому, сама создает напряжение. И это напряжение прежде всего бьет по мужчинам, которые эволюцией заточены на развитие и поиск нового.

— Статистика по суицидам, которую публикует ВОЗ, захватывает только 2019 год. Как на количество самоубийств могла повлиять пандемия?

— Ковид стал мощным катализатором резкого всплеска неопределенности и «схлопывания» перспектив в разных странах, что привело к росту тревожности, панических атак, депрессий. Все это не могло не отразится на статистике суицидов.

В России же в ситуации пандемии люди испытывают куда большую беспомощность, чем в других странах, из-за отсутствия доверия к власти на фоне произошедшей инфляции по отношению к человеческой личности. Пандемия ударила даже по экономически успешным мужчинам-лидерам, которые восприняли как конец жизни не просто потерю благополучия, но крах надежд, который бил намного сильнее.

Однако сейчас мы наблюдаем, как люди начинают отстраиваться от власти, пытаются вопреки всему искать свои траектории развития, выстраивают свой путь, а не живут по формуле «сиди и жди, пока придумают вожди». В этом я вижу парадоксальный источник эволюционного оптимизма.

Анна Семенец