Конфликт с курдами вызовет новый Карибский кризис?

Ситуация на польско-белорусской границе — самая острая и взрывоопасная политическая тема. Вовлеченные в конфликт стороны полощут друг друга почем зря, обвиняя во всех смертных грехах. Сыр-бор разгорелся из-за пяти тысяч нелегалов. Сущие крохи по сравнению с шестью миллионами мигрантов, которые Европа приняла за последние годы только официально, проглотив еще три миллиона нелегалов. В Германии подсчитали, что с августа через территорию Польши к ним незаконно проникли 10 тысяч беженцев, то есть вдвое больше. В Англию в удачные дни через тоннель под Ла-Маншем просачивается до одной тысячи беженцев.

Если судить по цифрам, история яйца выеденного не стоит. Только что в Польше с оттенком высокомерия говорили, что каждый год принимают десятки тысяч белорусов, фактически беженцев. Но теперь — стена. Почему поляки пошли на принцип? И почему Александр Лукашенко строит невинные глазки? Подключатся ли в конце концов к конфликту Россия и Германия, которые стоят за спиной у сошедшихся в клинче на границе противников? В этой драме, как в мутной воде, каждое действующее лицо пытается выловить свою золотую рыбку.

Варшава, которая разругалась с Евросоюзом по поводу судебной реформы, преподносит себя как хранительницу спокойствия Европы, не допустившей на ее просторы полчища варваров. Мы, дескать, встали горой за общее дело, так что отмените штрафы и кары! В самой Польше популярность блока Ярослава Качиньского идет на убыль, что делает, как всегда в политике, необходимым поиск внешнего врага. Лукашенко с науськанными на Польшу курдами очень пригодился.

Но и Лукашенко в плюсе. Запад не признает его президентом, делает ставку на Светлану Тихановскую, тенью скитающуюся по миру, хотя с ней, по мнению самозванца, ни о чем, кроме как о драниках, говорить невозможно. Владимир Путин посоветовал Ангеле Меркель напрямую обращаться к Лукашенко, чтобы разрешить конфликт. Цель Лукашенко — добиться не любви, а признания. И первый шаг — обращение к нему, как к реальному правителю, который владеет ситуацией.

А еще конфликт выгоден Франции и Германии. Лидеры Евросоюза ищут управу на своевольную Польшу, которая поднялась на европейских дотациях, а теперь поставила свои законы выше европейских. Самая большая диаспора курдов в Европе собралась в Германии — один миллион человек. Во Франции — 400 тысяч. Если не дай бог, в белорусских лесах, где едва не протянул ноги Наполеон, их соплеменники начнут страдать от обморожения, возможны массовые волнения. Так что курды — это способ прижать Польшу к ногтю.

Конфликт выгоден США. Лукашенко запальчиво грозит перекрыть газопроводы, которые согревают Европу, вызвав новый скачок цен на газ. Америке, которая нагибает Европу, чтобы та перешла на ее дорогой СПГ, только того и надо.

Но и Россия, которая демонстративно умывает руки и повторяет, что не имеет ни малейшего отношения к беспорядкам на границе, они тоже выгодны. Поскольку появляется еще одним аргумент в пользу скорейшей сертификации и запуска газопровода «Северный поток — 2». Да и вообще, без лишнего ханжества и лицемерия надо признать: приятно, когда Европа собачится меж собой. В конце концов, Евросоюз нам не сват и не брат, а не слишком любезный сосед.

Кроме того, Россия извлекает дивиденды из того, что Запад демонизирует Лукашенко. Экстравагантный и экзальтированный союзник Кремля — последний трибун уходящей эпохи, который, как Фидель Кастро и Уго Чавес, способен часами произносить монологи, выбрасывая острые словечки, как умел когда-то Никита Хрущев. Только что он попросил Путина направить к границе стратегические бомбардировщики, способные, как он напомнил, нести ядерное оружие. Где, спрашивается, ядерное оружие и где курды? Перепутал с самураями, которые решили перейти границу у реки? Но Лукашенко, будучи советским человеком, помнит, как струхнул Запад во время Карибского кризиса. Сунуть, как мечтал Хрущев, «ежа в штаны дяде Сэму» или, по его масштабу, запустить гадюку в будуар высокородной шляхты, — самое милое дело.

Запад видит «злого следователя» и понимает, если судить по обращению Меркель к Путину, что «хороший следователь» обитает в Кремле. Не в этом ли объяснение беспримерного терпения Кремля к бесконечным эскападам Лукашенко в адрес России? Иногда оторопь берет от его облыжных наветов. А потом выйдет так: если бы Лукашенко не было, его стоило бы выдумать.

Как говорил доктор Хаус, все люди лгут. Тем более политики. Окунувшись в конспирологические теории, мы совсем забыли о маленькой детали. Курды на границе. Да, конфликт выгоден всем, кроме беженцев. Но политики могут успокоить себя тем, что курды и без Белоруссии сирые и несчастные. Так что, попав в перепалку, хуже чувствовать себя не будут, привыкли, сладкой жизни отродясь не видели. Ну а если Европа кажется им землей обетованной, так опять же мечты и фантазии — это проблема тех, кто мечтает и фантазирует. Если кому-то взбредет в голову напомнить, что Запад превратил их историческую родину в сущий ад, то это аргумент нелепый. Не надо было сопротивляться, как буйный маньяк перед уколом, когда Запад из благих побуждений хотел сделать Ближнему Востоку сладкую прививку демократических ценностей.

О гуманизме первым заговорил Цицерон, известный древнеримский краснобай. Чем дальше идем по векам, тем чаще поднимаем эту тему. И все очевиднее становится, что гуманизм — это сладкий мираж, а реальность — жестокие и часто бесчеловечные политические цели. Как отнесись бы к явлению Цицерона в компании современных президентов, заучивших мантры о гуманизме, замерзшие и голодные люди в белорусских лесах?

Вся эта печальная история говорит о кризисе цивилизации. Страны не могут объединиться, чтобы побороть пандемию ненасытного COVID-19, начав глупую войну вакцин. А жалкая кучка безымянных курдов воспринимается политиками как расходный материал истории, как пушечное мясо, как инструмент для достижения целей, о которых завтра не вспомнит уже ни одна живая душа.

Сергей Лесков