Андрей Никулин. Мечты о потерянной Аляске

Влажные российские мечты о потерянной Аляске сродни той ситуации, когда ты сбагрил за символическую сумму знакомому поле в несколько десятков гектар где-то в глубине Костромской области. Куда на собаках добираться часов десять в одну сторону, из жилья — полуразвалившаяся сторожка, из активов — кочки, бурьян, да осока. Но времени и денег, на те же налоги — вынимает оно немало. В общем, чистый убыток и головная боль и постоянный мат в адрес дядьки, который, путем завещания, осчастливил тебя этим балластом.

Сбыл, посмеялся над дебилом, который взял это на себя, и забыл.

А потом, через десять лет, случайно проезжаешь те места и видишь, что по бывшему бурьяну хреначит трактор, рядом стоит новенький коровник, а вдалеке дымит труба особняка.

Какого хрена, это же болото, что можно вообще здесь делать? Турнепс он, как выясняется, выращивает. Что за турнепс, кто бы знал, что он здесь растет и дает профит? Короче, поимел тебя хитрый покупатель.

И ты в гневе начинаешь строчить иски и рассказывать в кабаках знакомым истории про сволочного Диму К., который нагрел тебя, забрав ценнейший актив.

В глубине души понимая, что сам бы, конечно, никакой турнепс не растил, все «имение» так бы и продолжало пучиться осокой и бурьяном, примерно, как другой участок, рядом с ярославской деревней Чукотка. Но все равно обидно. Разве что греет мечта, что как-то с судами удастся договориться и уютный особнячок с коровником «отжать».

Андрей Никулин, преподаватель философии