Аббас Галлямов. Идеология державничества выдохлась

Разговоры о делегитимизации режима и все более углубляющемся идейном кризисе, с которым столкнулись российские власти, стали уже общим местом. Думаю, что время от времени имеет смысл писать о конкретных механизмах реализации этих процессов. Вот вам один тезис для начала.

Некоторые ведь думают, что раз популярность Путина падает, значит, и идеалы, которые он когда-то провозгласил, тоже становятся все менее и менее привлекательными. Это не совсем так. Вернее, в какой-то момент именно так и будет, но случится это уже на завершающем этапе революции. А пока все выглядит немного по-другому.

Прежде популярные слова вроде «патриотизм», «традиционные ценности», «стабильность» и т. д. теряют не столько свою привлекательность, сколько прежде свойственный им МОБИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ. Их не то что бы начинают отрицать, им просто перестают придавать значение. На них уже не реагируют как на что-то актуальное, имеющее отношение к реальной жизни. Постепенно категории эти становятся политической фикцией.

Зато слова противоположного толка — «перемены», «протест», «права и свободы» — постепенно становятся все более актуальными. Число их сторонников не то что бы сразу начинает расти — нет, не сразу. Просто всем остальным начинает казаться, что именно в них скрыта правда жизни и глас эпохи. У носителей этих идеалов словно крылья за спиной вырастают; в какой-то момент им начинает казаться, что они готовы в одиночку против целой толпы в бой идти. Такая, знаете, пассионарность появляется. Остальные ее чувствуют и начинают отступать. Потихоньку запускается процесс bandwagon — «эффект фургона с оркестром». Это когда к политическому лагерю, находящемуся на подъеме, начинают присоединяться колеблющиеся.

Претензии к властям со стороны массовой аудитории в этой ситуации выглядят не столько в виде формулы: «Вы впаривали нам фальшивые ценности», — сколько в виде растущего ощущения, что власти сами не соответствуют однажды заявленным идеалам. Помните, как советские диссиденты свое требование формулировали? «Соблюдайте собственную конституцию».

Можно было бы предположить, что в этой ситуации наиболее эффективной будет «критика справа» — со стороны еще больших «патриотов» и «государственников», чем путинский Кремль, но нет — не будет. Как я уже написал выше, идеология державничества утратила свой мобилизационный потенциал и выдохлась. Похожий феномен известен историкам религии, изучающим верования первобытных народов. Вот что, например, пишет о фигуре верховного «Бога неба» Карен Армстронг: «Этот бог странным образом отсутствует в их (первобытных людей — А.Г.) повседневной жизни — у него нет ни культа, ни изображений. Африканцы считают, что он невыразим и вообще его не следует пятнать ничем земным. В некоторых племенах говорят, что он „ушел“. Антропологи полагают, что этот бог стал таким далеким и возвышенным, что со временем его место заняли низшие духи и более доступные божества».

Так и с путинской «стабильностью», и с путинским «патриотизмом». Не то что бы россияне начинают их отрицать. Те просто «уходят», оставляя жителей страны наедине со своими проблемами. Последние и определяют теперь дискурс.

Аббас Галлямов, политолог