Владислав Иноземцев. В сегодняшней России об империи лучше не вспоминать

На прошедший вторник пришлось знаменательное событие, не привлекшее большого (и тем более официального) внимания — 300-летие провозглашения Петра I российским императором. Практически полное забвение этой немаловажной даты в условиях искусственного подогревания интереса к отечественной истории и очевидного возрождения идеологии и практики российского империализма (от ползучей экспансии за установленные после распада СССР границы Российской Федерации до попыток искоренить даже символические элементы отечественного «федерализма») кажется на первый взгляд странным — но при более пристальном рассмотрении более чем объяснимым.

Российская империя была провозглашена после того, как под властью Москвы удалось объединить все основные центры Руси, включая не только Новгород и Псков, но также Киев, Чернигов, Полоцк и центры других древних княжеств. Сегодня Российская Федерация территориально и ментально представляет собой скорее Московское царство времен начала правления Алексея Михайловича, чем империю 1721 года — так что тут сравнения с былыми успехами вряд ли могут кого-то обрадовать.

Россия стала называться империей после того, как одержала победы в нескольких войнах со Швецией и Турцией, обеспечив себе выход к морям и превратившись в глазах европейцев из далекой Тартарии в одну из самых могущественных в военном и политическом отношении держав континента. Сегодня, когда суверенный фонд Норвегии, бывшей шведской провинции, в расчете на душу населения превосходит наш в 196 раз, а турецкие беспилотники обстреливают позиции промосковских сепаратистов в «Новороссии», об империи лучше не вспоминать.

Наконец, создание Российской империи ознаменовало собой очевидный поворот страны к Европе, восприятие европейских практик, инкорпорирование европейских элит в самые высшие слои властной иерархии, не говоря уже о перестройке экономики по европейским лекалам, которое продолжалось без малого все три века. Сегодня страна позиционируется как евразийская, закрывается от Запада, а отношения с европейцами свелись к обсуждению условий поставки им современного аналога пеньки — российского газа, так что поворот тоже очевиден.

Современная Россия, в которой воздвигаются памятники Ивану Грозному и открываются мемориалы Александру Невскому, — это новая реинкарнация Московского царства: враждебной Европе державы, границы которой находятся под Смоленском и Нарвой, которая платит дань Чечне примерно так же, как платила крымским ханам (ее, кстати, перестали отправлять в Бахчисарай тоже при Петре I), и которая черпает основные богатства из колониально используемых зауральских и северных территорий. Страной управляет «дружина» из близких друзей царя, а масштаб власти «силовиков» все чаще позволяет проводить параллели с временами опричнины (да и Дмитрий Медведев со временем все сильнее напоминает Симеона Бекбулатовича). По улицам Москвы носятся кортежи Патриарха, в то время как во времена империи архиереи смиренно подчинялись мирянам в чине обер-прокурора Синода.

В общем, об имперских временах не напоминает практически ничего, и праздновать превращение России в империю — только будоражить боль об утраченном величии. Монархию в стране мы уже восстановили, но империи Москве никогда не собрать…

Владислав Иноземцев, экономист, политолог — для Telegram-канала «Кремлевский безбашенник»