Почему у нас ирландцам и неграм вход запрещен

Нынешний год в Петербурге оказался богатым на случаи вопиющей дискриминации людей с инвалидностью. И есть здесь один примечательный момент: словесную агрессию проявили представители довольно разных слоев населения: и дама из современного российского «среднего класса», и водитель маршрутки, и (что кажется совсем уж невообразимым) водитель социального такси. Означает это одно — человеку с инвалидностью «прилететь» может с любой стороны.

Потому важно в очередной раз разобраться в корнях такого отношения к людям с теми или иными особенностями медицинского характера. Не буду в данном случае оригинален и снова повторю: на мой взгляд, проблема дискриминации начинается в куда более привычных областях общественных отношений. Однажды я уже писал о том, что дискриминация людей с инвалидностью — прямое следствие нашей привычки строить оценочные суждения на основе биологических особенностей человека. Например, употребляемые в быту выражения «дурак» или «ты что, косой?» едва ли вызовут широкий общественный резонанс.

И в политических дискуссиях люди запросто могут пройтись по внешним данным тех, чьи программы или действия попадают под их критику. Да что говорить о дискуссиях! Вспомните большую часть анекдотов про Леонида Ильича Брежнева — они ведь построены именно на высмеивании проявлений его болезней. Хотите ли вы, чтоб так же шутили в адрес вашей бабушки (даже если она председатель жилищного комитета)?

На самом деле основы дискриминации по любому признаку, будь то инвалидность или, например, национальная принадлежность, заложены во многих окружающих нас практиках, не только привычных, но и одобряемых большинством. Чтобы изменить ситуацию, где-то нужна законодательная воля, а где-то — пересмотр распространенных моральных установок.

Вы ведь наверняка не единожды видели в городе надпись на дверях кафе, ресторанов, клубов: «Это частное заведение. Вам может быть отказано в возможности его посещения без объяснения причин». В России понятие частной собственности все еще весьма зыбкое (вспомним московскую реновацию). Но в случаях, подобных вышеприведенному, слово «частное» служит для большинства российских граждан бесспорным оправданием.

Хотя, казалось бы, здравый смысл подсказывает: без объяснения причин я могу отказать кому-либо в посещении только моего личного жилья. При этом отметим, что в соответствии со статьей 426 ГК РФ коммерческая организация не вправе оказывать предпочтение одному лицу перед другим в отношении заключения публичного договора, кроме случаев, предусмотренных законом и иными правовыми актами.

Если я открываю публичное заведение, будь то кафе, магазин или стадион, мне в этом заведении могут принадлежать инвентарь и даже стены, но сама территория общественная, и посещение ее любыми людьми регламентируется не моими предпочтениями, а в первую очередь действующим законодательством, во вторую — принятыми в обществе нормами вежливости (так что я, отказывая кому-либо как минимум должен объяснить причину отказа). И если задуматься, то надпись «Это частное заведение. Вам может быть отказано в возможности его посещения без объяснения причин» ничем не лучше надписи «Ирландцам и неграм вход запрещен». Хотя отсутствие конкретики делает для нас в данном случае фразу более «съедобной».

Впрочем, есть у нас и откровенная сегрегация. Например, можно увидеть объявления о продаже апартаментов с однородной социальной средой. Не так уж важно, что тут появилось раньше — спрос или предложение. Налицо факт: предложение есть, а значит, появилось оно не просто так. Мне в связи с этим вспоминается рассказ моего друга, старший сын которого имеет определенные ментальные особенности. Молодой человек учился в обычной школе (причем, поскольку у него сохранный интеллект, то по стандартной программе). Так вот серьезной проблемой было не внимание к поведению мальчика школьных хулиганов (чего, казалось бы, можно было ожидать), а жалобы родителей «приличных» учеников на то, что этот особенный ученик как-то мешает учиться их детям. Это всего лишь частный случай, но и он наводит на определенные мысли.

Еще один пример социальной сегрегации — пропаганда успешности. Да, как раз в эту парадигму могут встроиться и люди с инвалидностью. Но поскольку успех в данном случае понимается очень узко, то понятно, что большинство людей с особенностями развития оказываются вне этого узкого круга, то есть, по сути, «на обочине жизни». Впрочем, на этой самой обочине они пребывают вместе с большей частью населения планеты Земля.

Вы спросите: «В чем же здесь тогда сегрегация?» А в том, что такая пропаганда успешности травмирует психику неподготовленного человека, прививает ему комплекс неполноценности. Чтобы попросту наплевать на агрессивную идеологию, нужно иметь что ей противопоставить, а это есть далеко не у всех — современные светские люди часто оказываются беззащитны перед подобными ментальными диверсиями.

В завершении скажем о дискриминации при трудоустройстве. Мы привыкли, что она происходит по этническому признаку, так как этот признак может запросто напрямую обозначаться в объявлениях о вакансиях: «русские», «славянской внешности» и т. п. Подобные формулировки незаконны, но какое-то сочувствие у некоторых наших сограждан вызывают. По крайней мере, не припомню, чтобы кто-то из правозащитников выносил на суд общественности объявление с формулировкой «Требуются сотрудники без инвалидности» — все же подобное у нас прямо заявлять как-то совсем неприлично. И это, кстати, показатель более дружелюбного отношения к людям с инвалидностью, чем может показаться по некоторым нашумевшим случаям. Но у современного работодателя слишком много возможностей отказать кандидату, не называя своих истинных мотивов, в том числе без объяснения причин. То есть угроза дискриминации содержится в принципе «хозяин — барин».

Игорь Лунев

«Росбалт» представляет проект «Все включены!», призванный показать, что инвалидность — это проблема, которая касается каждого из нас. И нравственное состояние общества определяется тем, как оно относится к людям с особенностями в развитии.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.