Не хотим в СССР: почему в России не вводят талоны для бедных

По мере того, как эпидемия ковида не кончается, а экономические трудности нарастают, в мозговых центрах обдумывают, в том числе, и меры помощи малообеспеченным. Порой возвращаясь к хорошо забытому старому. Так, в недрах Высшей школы экономики позитивно высказались об американском опыте продовольственных талонов — или, как говорят в США, «продовольственных марочек», foodstamps. Суть идеи проста: вместо того, чтобы раздавать бедным людям наличные деньги, лучше выдавать им талоны. А государство вправе решить, какие продукты и товары первой необходимости какие магазины должны по этим талонам отпускать. Сторонником данной меры социальной поддержки является и известный экономист Евгений Гонтмахер. Правда, эксперт предупредил и о «подводных камнях».

— Евгений Шлемович, почему бы, действительно, не ввести для бедных людей «продовольственные марочки» или талоны?

— Вообще-то, это нисколько не новая идея, она обсуждается в нашей стране уже не одно десятилетие. Как-то, несколько лет назад Минпромторг даже официально заявил, что разрабатывает какие-то положения об этом. Но на федеральном уровне решений до сих пор нет. Хоть бы было поручение президента регионам: мол, хотите — вводите. Вообще-то, это ведь сугубо региональная программа. Пока этого нет нигде.

Сама по себе идея правильная. Это предложение неплохое, оно социально нужно. Но есть два обстоятельства, которые этому препятствуют. Первое: и деньги, и талоны должны достаться тем, кто реально в них нуждается. Адресность помощи должна быть! Но она у нас не обеспечивается.

Хотя, казалось бы, ввести это очень легко. В Москве, например, есть социальная карта москвича. По базе данных можно вычислить, кто реально нуждается. И, скажем, тысяча рублей вам бы регулярно «капала», на которую вы могли бы купить только определенный круг товаров. Причем, отечественного производства — для поддержки наших производителей.

Во многих регионах РФ уже есть базы данных, и где-то пытаются вычислить каждую семью, насколько она нуждается. Там же не только текущие доходы учитываются — наличие имущества, доступ к каким-то благам.

Но вот, не так все, на самом деле, просто! Все применяемые у нас методики в значительной мере бьют мимо цели, и правительство это признает. Деньги часто попадают не бедным — то же будет и с талонами. Вот простой пример: человек потерял работу — но только на два месяца, его семья стала бедной, а потом он работу нашел и из зоны бедности вышел. Как это отследить?

— Но вот же, в США уже давным-давно эта система работает, и началась она, когда еще никакой компьютеризации не было. Кстати, численность получателей этих талонов оценивается аж в 40 миллионов — внушительная цифра, для богатейшей и либеральнейшей страны.

— Ну, если учесть, что в США живет более 330 миллионов, то это нормально. Где-то одна восьмая населения — а меньший процент бедняков есть только в Скандинавии с ее перераспределительными социальными программами. Бедность всегда есть, в любом обществе. В США бедняки сосредоточены в наиболее бедных, в основном, южных штатах. Это, в основном, цветное население, одинокие матери. А, например, в Калифорнии таких бедных совсем мало.

Программой foodstamps, которая пошла со времен Великой депрессии, управляет федеральное Министерство сельского хозяйства. Наработан опыт многих десятилетий. Но ее реализация была бы невозможной без мощных социальных служб каждого из штатов. И все равно делается масса ошибок, и часто продовольственную помощь дают не тем. Сейчас у них foodstamps в электронном виде, деньги переводят на карточки.

В США служба социальной защиты вообще намного более развита, чем у нас. Плюс к этому волонтеры, традиции благотворительности тоже очень старые, почти все хорошо зарабатывающие люди на что-то жертвуют, и за это им дают хорошие налоговые льготы.

— А в Европе?

— Если говорить именно о foodstamps, то это все-таки американский пример, в Европе я нигде их не встречал. Там предпочитают давать пособия, льготы, помощь при трудоустройстве, социальное жилье за копейки.

У нас же и народ победней, и налоговые льготы не такие, и местное самоуправление без денег сидит. Традиция благотворительности у нас пока не сложилась — хотя со временем, наверное, сложится. Вот, больным детям начали жертвовать, скажем, Ройзману доверяем. Но это не часть нашей повседневной культуры. Какие-то формы продовольственной помощи у нас в регионах сохранились с советских времен и 1990-х годов: магазины «Ветеран», благотворительные столовые, продуктовые наборы. Но на введение карточек требуется политическое решение — причем, из Москвы.

— И это еще одна причина, которая этому мешает?

— Причем, на мой взгляд, даже более важная. У нас генетически жива память о карточках. Кто постарше, помнит, как в конце советского времени были талоны на все, и люди стояли в очередях, и ловили, где эти талоны можно отоварить. Уж не говоря про сталинские времена.

— Так-то оно так. Но, подождите, ведь сейчас у нас СССР весьма популярен, и даже Сталин …

— А это, смотря, что народ помнит. Действительно, историческая память так устроена, что в ней остается только хорошее. Но плохое все равно сидит подспудно. Как только будет сказано про карточки — оно тут же выплывет! Причем Сталина-то сейчас уже мало кто помнит. А вот самый конец советского времени, пустые магазины и талоны — да.

— Да, я во дни моей молодости, в 1990 году наглядно понял, как хорошо быть некурящим. Носки на табачные талоны покупал! Правда, один раз, не помню уже, в каком универмаге и сколько пар, но впечатление все-таки незабываемое.

— Ну, вот. А я помню, у меня были талоны на алкоголь. Но это же не значит, что повсюду хорошие вина продавались. Я их отоварил, когда мне позвонил приятель, и сказал, что в каком-то магазине дают дынный ликер из Туркмении. И я от безысходности побежал туда и этого ликера, кажется, 20 бутылок купил.

Вот это — уверяю вас, люди тут же вспомнят. Как повышение пенсионного возраста: произошло в 2018 году, а как будто вчера это было, и рейтинг президента Путина из-за этого до сих пор не восстанавливается.

— Не удержусь и тут от возражения. Повышение пенсионного возраста — это мера «либеральная», капиталистическая, а продуктовые талоны суть мера, наоборот, социальная. И тут же ведь ничего не отнимают, а только дают.

— Давать-то дают, но наш народ пуганый. Мы не Америка, где никогда не было кризисов снабжения, дефицитов в магазине, карточек на все… У нас другой контекст исторический и культурный. И как только будет официальное поручение президента — тут же народ подумает: «Да-а, ребята! Ну, все, кранты. Ситуация совсем плохая». Вот что будет подумано. Особенно на периферии это будет прочитано однозначно. «Ага! Началось! А давайте-ка мы на всякий случай запасемся гречкой-макаронами».

Как с вакцинацией — ровно же из этой серии. Государству не верят. И с точки зрения репутации власти — которая и так не очень хорошая в социальном плане, особенно в связи с ковидом — это будет еще один весомый камушек в минус. Так что, я думаю, на каком-то этапе людей из Минпромторга аккуратно остановили. И не экономисты, а те, кто занимается внутренней политикой… Вот, деньги раздать разово, всем пенсионерам по 10 тысяч — это проще и без всяких подводных камней.

Беседовал Леонид Смирнов