Как россияне оказались в кредитной кабале

Россияне все чаще сдаются в кредитное рабство. При этом федеральные чиновники призывают не преувеличивать масштабы проблемы и публикуют «оптимистические» показатели — на Западе ситуация якобы еще хуже. Впрочем, цифрам мало кто верит, и даже депутаты Госдумы придумывают новые полномочия для Центробанка, чтобы вызволить незадачливых должников из кабалы.

Правда ли, что суммы обязательств перед банками стали выше? К каким кредитам прибегают граждане? Почему более низкие показатели России, по сравнению с Западом, вовсе не такие обнадеживающие, как кажется на первый взгляд? Что делать с микрофинансовыми организациями? И какие советы можно дать соотечественникам? На эти и другие вопросы ответил кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики СЗИУ РАНХиГС Дмитрий Десятниченко.

— Тревожные новости следуют одна за другой. Оказалось, что в России с начала года уровень долговой нагрузки вырос с 27% до 35%. Как я понимаю, получается, что в среднем заемщики тратят более трети доходов на обслуживание обязательств. Во всяком случае в этом уверены представители проекта «Народного фронта» «За права заемщиков». О чем говорят эти цифры, Дмитрий Юрьевич? Что они значат для нашей экономики?

— Если посмотреть на статистику за последние полтора года, то в период с апреля 2020-го по сентябрь 2021-го года ежемесячно в среднем выдавалось более 156 тысяч ипотечных кредитов. В целом же за оба года их оформили более 3,2 млн раз. Мы видим и существенный рост объемов необеспеченных потребительских кредитов, автокредитов и прочих. Получается, что уровень долговой нагрузки растет, и темпы — очень высокие.

Для экономики это, с одной стороны, положительная тенденция. Высокий платежеспособный спрос отражается на текущей рыночной цене. Это очень мощный стимул для роста предложения в среднесрочной перспективе, в частности, в строительной и смежных отраслях. Но давайте посмотрим на отрицательные моменты. Строительство — сфера, где объективно невозможно так быстро нарастить объем конечного предложения. В итоге темпы его роста заметно отстают от показателей спроса.

— И, кроме того, мы видим увеличивающуюся заинтересованность в кредитах на товары длительного использования…

— …что приводит, в условиях пандемии и вызванных ею системных сбоях в производстве и цепях поставок, к локальным дисбалансам на рынке. Все это в итоге толкает цены вверх, вызывает новые риски раскручивания инфляционной спирали в экономике, генерирует и поддерживает рост инфляционных ожиданий.

Отмечу и другой негативный эффект повышения долговой нагрузки. Я имею в виду существенную деформацию структуры совокупного спроса. Сегодняшняя крупная покупка за счет кредитов означает для экономики, что вы как бы заранее «выкупаете» свой будущий спрос, причем на длительный период, как в случае с ипотекой. Ежемесячно 25-35-45-55% текущего дохода вы направляете в банк на обслуживание кредита, а не на потребительский рынок. Вероятно, для кого-то это сильный стимул стараться больше зарабатывать в будущем, и у них это получается. Но таких точно не большинство!

Многие вынуждены «сжимать» текущий спрос, переходить на более дешевые товары-заменители. Получается, что именно они быстрее прочих растут в цене. Рынок же «лучших», более качественных товаров и услуг сжимается. Экономика в той или иной степени лишается потенциала роста и развития. Как следствие, страдает мелкий и средний бизнес, в котором вы как собственник или работник, возможно, и были заняты, если проживаете в крупных городах. Так что рост закредитованности — еще и потенциальный значимый фактор риска стагфляционных процессов для малых и средних предпринимателей в населенных пунктах-«миллионниках».

— Значит, закредитованность россиян — не очередное громкое, безосновательное утверждение из заголовков СМИ, а реальное положение дел?

— К сожалению, да. Помимо прочего, серьезная проблема — структура закредитованности, которая растет на фоне серьезной поляризации доходов. Их дефицит, падение реального уровня формируют устойчивый спрос на заемные ресурсы у весьма заметной группы граждан. И именно для них характерен рост закредитованности ускоренными темпами, которые отличаются от сглаженных среднероссийских показателей.

— В том же проекте «Народного фронта» отмечается, что в некоторых регионах основательно растет размер микрозаймов. Получается, заемщикам отказывают в банках из-за долгов, и увеличивается спрос на услуги микрофинансовых организаций. Что с этим делать? Выход есть?

— Как известно, по-разному регулируются нормативы кредитных рисков для коммерческих банков и микрофинансовых организаций. Поэтому заемщикам несравнимо проще получить кредит в МФО. Кроме того, в этом сегменте мы видим наибольшую и, если так можно сказать, «застойную» закредитованность. Каждый клиент в среднем годами имеет по два-три кредита.

Центробанк видит выход в создании механизмов, позволяющих отследить совокупную фактическую долговую нагрузку и директивно ограничивать ее предельный уровень для граждан. И все же рост реальных располагаемых доходов — основной реальный инструмент для разрешения проблемы.

— Кстати, в Минэкономразвития нас успокаивают: слухи о закредитованности населения якобы несколько преувеличены. В частности, озвучивают цифры, что доля задолженности физлиц к объему ВВП в разы меньше, чем за рубежом. Показатель составляет 20%, а в развитых странах — от 70 до 90%. Дмитрий Юрьевич, разве это повод успокоиться?

— В среднем все действительно не так плохо. Но дьявол, как известно, кроется в деталях. В странах, называемых развитыми, мы обычно наблюдаем другую структуру экономики, другие долгосрочные темпы ее роста, другую политику регулирования потоков доходов, другую структуру спроса на кредитные ресурсы. В целом показатели более сбалансированные и однородные. Как в статике, так в динамике.

Конечно, в России в долг живут не все, но те, кто живет, чаще всего должны достаточно крупные суммы, в сравнении со своим регулярным годовым доходом. Для очень многих из них жизнь в долг — часто вынужденная необходимость, вопрос выживания, а не развития. Они нередко берут новые кредиты для того, чтобы погасить старые долги.

На этом фоне многие займами не пользуются, а наоборот, активно размещают сбережения, регулярно вкладывая их в недвижимость, финансовые инструменты и прочее. Поэтому в среднем все оказывается на вполне приемлемом уровне. Но у этих «средних» показателей, если говорить научным языком, очень высокая дисперсия и коэффициент вариации, что теоретически не позволяет рекомендовать пользоваться ими как достоверными и объективными. И все же делать это приходится, так как иных количественных оценок у нас нет.

— В России, по последним данным, объем ипотечного портфеля составляет 10,5% ВВП. В структуре кредитов, как уверяют в Минэкономразвития, ипотека занимает 48%. Получается, за деньгами на недвижимость наши сограждане идут не так уж и часто, как казалось? В ход идут потребительские кредиты, а там и ставки выше, а значит, и долговая кабала крепче, верно?

— На самом деле, в последние полтора года граждане очень часто идут за деньгами на недвижимость — гораздо чаще, чем до весны 2020 года. С 1998 года, когда законодательно установили порядок выдачи ипотеки, ее выдали около 13 млн раз, в том числе за последние полтора года — около 2,9-3 млн.

Вы упомянули, что кредиты на недвижимость составляют менее 50% в структуре займов. Предлагаю посмотреть на этот факт под несколько иным углом. За ипотекой наши граждане в последние два года ходили очень часто, и это достоверный факт! Но и за другими кредитами, доля которых — более 50%, они, по сути, идут еще чаще! И это, опять же, официально подтвержденный факт!

Помним, что не так уж и редко россияне, прежде чем взять у банка деньги на недвижимость, оформляют в другой организации потребительский кредит для финансирования, софинансирования первого взноса по той же ипотеке. Кроме того, в новом жилье понадобятся ремонт, мебель, бытовая техника, желательно при этом передвигаться на личном автомобиле… И это тоже требует денег.

Поэтому я не вижу поводов для оптимистичных оценок и радости от того, что ипотечных кредитов у нас меньше 50% от общей массы. Наоборот, если бы доля составляла 80-90%, можно было бы сделать вывод, что у подавляющего большинства граждан хватает собственных средств на оплату дорогостоящих товаров средне- и долгосрочного использования, и не хватает только на недвижимость. Но, к сожалению, пока это не так.

— Хочу поговорить о недавней инициативе. ЦБ выступает за право запрещать банкам и микрофинансовым организациям выдавать некоторые виды займов сверх установленного лимита. В Госдуме рассматривается соответствующий законопроект. Дмитрий Юрьевич, как думаете, это действительно позволит побороть закредитованность населения, как нас уверяют в Центробанке? Независимые эксперты и вовсе считают, что люди будут прибегать к теневым схемам получения денег.

— Инициатива позволит сдержать рост закредитованности среди наиболее бедных — тех, кто к подобному инструменту финансирования часто прибегает. Проблема в том, что их число не уменьшается, и мы можем увидеть переход количества в качество. Рост текущей задолженности неизбежно будет приводить к увеличению доли просроченных обязательств. К слову, ипотеки это касается меньше всего. Далее мы увидим подъем волны банкротств, что в свою очередь спустя время негативно отразится на финансовом положении устойчивых банков и других кредиторов. В результате существенно ухудшатся условия макроэкономической сбалансированности в экономике в целом.

Полагаю, инициатива ЦБ очень сильно ограничит рынок для МФО, в перспективе перераспределит их клиентов в пользу ключевых розничных банков и ломбардов.

А вот перспективы теневого рынка, на мой взгляд, весьма переоценены. Вы не сможете легально требовать возврата кредитных средств, если сами при его предоставлении осознанно нарушите нормативы и инструкции, разработанные ЦБ. Так что мы видим скорее агонию МФО, будущее которых со следующего года весьма туманно, если ограничения законодательно оформят.

В целом кредитный рынок в итоге консолидируется, добросовестные заемщики от инициативы скорее выиграют. Думаю, будут заметно ограничены возможности для чрезмерной закредитованности, «жизни не по средствам», недобросовестного злоупотребления институтом банкротства физлиц.

— Уровень жизни в России оставляет желать лучшего, цены растут, доходы падают, пандемия усугубила кризис. Что делать рядовым гражданам? Неужели просто банально предупредить: «Кредиты, микрозаймы — зло, если отсутствуют доходы, перспективы»? Какой совет по выживанию можно дать нашим соотечественникам?

— Рекомендации по распоряжению деньгами — дело неблагодарное. Финансово грамотным они не нужны, остальные их не услышат или неверно воспримут. И тем не менее, давайте попробуем.

Прежде всего, использовать в той или иной степени механизмы финансового планирования, отказаться от спонтанных, сугубо эмоциональных расходов. Далее — обязательно рассчитать итоговое полное удорожание кредитной покупки, оценить, насколько она важна для вас не вообще, а здесь и сейчас, в реальных, а не абстрактных финансовых условиях.

Кредит создает иллюзию легкости приобретения всего, что хочется или требуется, без утомительного этапа накопления. И в этой иллюзорности — основная опасность. Так что моя общая рекомендация такова — стараться искать источник не кредитных средств, а дополнительных доходов.

Беседовал Никита Строгов