Алексей Макаркин. «Мягкий» сигнал

Нобелевская премия Дмитрию Муратову имеет несколько смыслов.

1. Поддержка современных принципов журналистики, основанных на том, что журналист не должен быть «солдатом государства». Его функция — информирование общества об общественно значимых проблемах, в том числе связанных с защитой прав человека, с борьбой с произволом и коррупцией. Такая функция может реализовываться в разных жанрах — от публицистики до расследований — и все они присутствуют в «Новой газете». В России в политическом телевещании произошел реванш худших пропагандистских традиций советской журналистики — и «Новая газета» по мере сил стремится противостоять этой тенденции.

2. «Мягкий» сигнал российской власти о том, что международное сообщество хотело бы сохранения в России пространства информационной свободы, которое в последнее время сильно сжалось. Дмитрия Муратова никак нельзя назвать радикалом, но он человек с твердыми либеральными принципами. И при этом умеющий сохранить свою газету, не спалив ее, перейдя грань возможного. Это традиция либеральных профессорских «Русских ведомостей» и сытинского «Русского слова».

3. «Мягкость» сигнала вызывает очередное размежевание в российской оппозиции, немалая часть которой разочарована тем, что премию не получил Алексей Навальный. Но есть несколько обстоятельств, которые делали такой выбор практически невозможным. На поверхности: премия Навальному была бы слишком большой ответственностью для Нобелевского комитета, связанной с острым и многолетним конфликтом с российской властью. Брать на себя такую ответственность комитет не готов. Теперь же Дмитрий Песков поздравил Дмитрия Муратова с премией — это демонстрация того, что конфликта не будет.

4. Есть прагматический аспект. В 1975 году Нобелевский комитет, присуждая премию Андрею Сахарову, не просто делал политический жест, но и стремился подтолкнуть СССР к соблюдению только что взятых на себя обязательств в рамках «третьей корзины» Хельсинкских соглашений. Сейчас этот же комитет демонстрирует важность сохранения в России именно свободы слова как одного из основополагающих прав человека. Вполне возможно, что свою роль в выборе лауреата сыграл Михаил Горбачев, официальный совладелец «Новой газеты» — к мнению нобелиатов в комитете прислушиваются.

5. И последнее. Нобелевский комитет старается с осторожностью подходить к награждениям действующих политиков, опасаясь спорных решений — причем не только критикуемых «здесь и сейчас», но и в будущем. Обычно в связи с этим говорят о Ясире Арафате, но для комитета более актуальна ситуация 2018 года, когда он оказался под огнем критики за премию, присужденную Аун Сан Су Чжи еще в 1991-м. За это время лауреат из заключенной стала министром, и ее обвинили в пособничестве преследованию военными народа рохинджа (и после нового военного переворота, в результате которого она вновь оказалась заключенной, Аун Сан Су Чжи не получила широкой международной поддержки). Непредсказуемость действующих политиков повлияла, видимо, на решение не присуждать премию не только Навальному, но и белорусским противницам Александра Лукашенко. Награждение журналистов или общественников выглядит более безопасным для имиджа премии в международном масштабе.

Алексей Макаркин, политолог