Алексей Макаркин. Созидатели и разрушители

Владимир Путин снова высказал сомнение в официальной церковной версии убийства митрополита Филиппа, напомнив о версии, которая реабилитирует Малюту Скуратова, а, следовательно, и Ивана Грозного (вряд ли можно представить себе, что Малюта убил без царского ведома).

Это высказывание президента вписывается в ряд других — например, о святых Борисе и Глебе в 2009 году: «Но они все отдали без борьбы. Это не может являться примером для нас. Легли и ждали, пока их убьют». А в 2008-м Путин подверг критике образ Чацкого в трактовке спектакля, поставленного в «Современнике». Он тогда выразил недоумение, почему Чацкий показан плачущим и слабым, а в ответ на слова режиссера о том, что Чацкий был сиротой, оставшимся без родных, привел историческую аналогию: «Я боюсь ошибиться, но Александр Матросов тоже был сиротой, но закрыл собой амбразуру. Он сильный человек».

Для Путина важна идея непрерывности истории России, в которой персонажи делятся на созидателей и разрушителей. На тех, кто строил великую страну, и тех, кто вольно или невольно подрывал ее основы. На подлинных патриотов, которые должны быть людьми действия, и слабаков, которые неспособны участвовать в решении великих задач. Многие историки считают, что опричнина и разорение России при Иване Грозном были причинами трагедии Смуты, но сам Иван до этого не дожил — и остался в массовом сознании как государственник, расширивший границы страны и наказывавший плохих бояр. Грозным царем для коварных врагов и своекорыстных элит.

Неслучайно, что даже среди современных православных верующих, считающих себя государственниками, есть группа, не просто оправдывающая Ивана, но призывающая к его канонизации. При этом если для атеиста убийство Филиппа как-то может быть оправдано политическими соображениями, то для человека православной традиции никаких оправданий этому преступлению быть не может. С этим и связано стремление снять с верного царского слуги Малюты ответственность за гибель святителя.

Карамзин, считавший Ивана Грозного тираном (о времени убийства митрополита Филиппа он писал так: «Иоанн достиг наконец высшей степени безумного своего тиранства; мог еще губить, но уже не мог изумлять Россиян никакими новыми изобретениями лютости»), в то же время без всякого энтузиазма фиксировал, что «добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими; … доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы Царя-Завоевателя; чтил в нем знаменитого виновника нашей государственной силы, нашего гражданского образования… История злопамятнее народа!».

Впрочем, сомнения Путина в виновности Ивана и Малюты — это только сомнения, а не новая официальная точка зрения. Высказывание президента о Борисе и Глебе никак не повлияло на отношение клира и мирян к этим святым. И сейчас церковь будет по-прежнему почитать святителя Филиппа как жертву Ивана и Малюты. А в среде любителей истории будут продолжаться споры о Грозном царе.

Алексей Макаркин, политолог