«На самом деле Пекин обескуражен сменой власти в Кабуле»

После захвата власти в Афганистане движением «Талибан» (внесено в список террористических организаций, его деятельность в России запрещена), ни одна из стран мира пока не признала его власть. В частности, лидеры стран «Большой семерки» озвучили ряд условий, после выполнения которых возможно последуют какие-то послабления в отношении этого режима. В то же время с осуждением талибов совершенно не спешит Китай, для которого вывод американских войск из Афганистана, как сейчас считается многими экспертами, уже стал большим подарком.

О том, так это или нет, и при каких условиях Пекин готов начать политическое и экономическое сотрудничество с талибами, обозревателю «Росбалта» рассказал врио директора Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов.

— Со стороны складывается впечатление, что основным выгодополучателем ухода США из Афганистана становится граничащий с ним Китай. Согласны ли вы с такой точкой зрения?

— В принципе «да», но практически пока «нет». Объясню в чем дело. Китай совершенно точно не войдет в Афганистан до тех пор, пока там не будет хоть какой-то стабильности.

Пекин интересуется Афганистаном в трех проекциях. Во-первых, с точки зрения собственной безопасности. В том смысле, чтобы фундаментальный ислам не проник на территорию его Синьцзян-Уйгурского автономного района (в Синьцзяне живут исповедующие ислам уйгуры, а также другие мусульманские народы, — «Росбалт»).

В КНР очень боятся сейчас, что пример того, как некая фундаменталистская группировка захватывает власть в стране, может стать заразительным для населенного по преимуществу мусульманами Синьцзяна. Поэтому такой быстрый приход «Талибана» к власти в Афганистане — это скорее угроза для Пекина, чем шанс.

— Почему китайцев так беспокоит радикальный ислам, ведь это проблема только относительно небольшого по численности (в масштабах КНР, конечно) населения Синьцзяна?

— Дело в том, что это историческая проблема, которая возникла еще в начале XX века, когда в Синьцзяне возникла идея создания независимого государства «Восточный Туркестан». По сути, это идея имаматa, к которому стремятся и лидеры талибов. Тут дело не в том, что талибы могли бы перебрасывать туда свои силы. Психологически важнее их успешный пример.

— Это понятно. Чем еще интересен Афганистан Китаю?

— Второй момент состоит в том, что КНР, конечно, интересно включить Афганистан в свой проект «Один пояс и один путь». Пока этот проект существует теоретически. На практике он не осуществлялся из-за нестабильности в Афганистане. Так что, если в этой стране не будет стабильности, то и Китай в этом смысле мало что получит.

Третий момент заинтересованности Пекина в этой центральноазиатской стране состоит в возможности выхода на ее рынок редкоземельных металлов. Дело в том, что Китай уже контролирует почти 70% мирового рынка редкоземельных металлов и, например, является их крупнейшим поставщиком в США. Помимо этого, в Афганистане открыто самое крупное в Евразии месторождение меди. Китай еще несколько лет назад заключил с афганским правительством договор о его разработке. В Афганистане есть и много других полезных ископаемых. Например, литий, используемый в батареях смартфонов и электромобилей.

Если КНР заберет под себя эти афганские ресурсы, то ни у одной страны не останется здесь никаких шансов. Однако, повторю, Пекин не раз заявлял, что условием его прихода в Афганистан является стабильность в этой стране.

— То есть пока до стабильности в Афганистане далеко, КНР туда особенно и не рвется?

— Да, так и есть. Хотя формально Пекин и является основным выгодоприобретателем от факта ухода американцев из этой страны, пока он туда не стремится, потому что не знает, с какой ситуацией там столкнется. Кроме того, мне представляется, что Китай опосредованно действует сейчас (в Афганистане) через Пакистан. То есть Исламабад выступает там эдаким прокси для Пекина.

— При этом есть мнение, что Исламабад является прокси и для США…

— Я думаю, что Пакистан, не будучи таким уж мощным государством, пытается стать прокси для всех крупных игроков в регионе.

Кроме того, выгодоприобретателем от ситуации в Афганистане, как это не странно, могут стать и Соединенные Штаты. Потому что я не думаю, что американские спецслужбы не знали, что «Талибан» после ухода армии США имеет все возможности взять власть в стране…

— … но я напомню, что у американских спецслужб были серьезные разногласия с президентом Дональдом Трампом. Не исключено, что по афганским делам они были не согласны и с оптимизмом Джо Байдена, который еще пару месяцев назад заявлял о том, что правительственные войска Афганистана насчитывают 300 тысяч человек, что они отлично вооружены и так далее.

— Абсолютно правильно! Возможно, в этом и заключался хитрый план американцев: уйти из региона, поскольку первичную задачу — уничтожение ячеек «Аль-Каиды» (признана террористической и запрещена в России) они выполнили, а дальше там создается постоянный очаг напряжения, которым придется заниматься Китаю, России и возможно Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Поэтому я думаю, что как раз Пекин сейчас несколько обескуражен той ситуацией, которая сейчас разворачивается в Афганистане.

Однако китайские власти сразу же начали встречаться с лидерами талибов. В частности, с ними вел переговоры министр иностранных дел КНР Ван И. Спикеры китайского МИДа неоднократно заявляли, что для Китая важны отсутствие конфликтов с приграничными странами и возможность для экономического сотрудничества с ними.

— Что Китай может предложить талибам?

— Например, строительство сквозных дорог через территорию Афганистана до Пакистана, учитывая, что кусок этой трассы от Кабула до границы с Китаем уже почти готов. Плюс, Пекин может предложить новой афганской власти переподготовку кадров. Когда-то большая часть профессиональных кадров, например, инженеров, готовилась для Афганистана в СССР.

Кроме того, Китай очень волнует наркотрафик, идущий из Афганистана. В переговорном процессе Пекин может предложить талибам в обмен на крупные экономические проекты и создание новых рабочих мест в этой стране полное уничтожение ими наркотрафика. Потому что китайцы понимают, что это могло бы стать залогом возможности построить там хоть какую-то экономику вне наркоторговли.

Беседовал Александр Желенин