Зарплаты вырастут, но не у вас

По данным Росстата, с начала года номинальные зарплаты по стране выросли на 18,7% — с 49,5 до 58,7 тысяч рублей. Реальные располагаемые доходы во втором квартале 2021 года тоже увеличились на 6,8%. Правда, рост фиксировали на фоне низкой базы прошлого года, но все же какой-то позитив.

Казалось бы, после пандемийного 2020 года жизнь в России постепенно начала налаживаться. Однако, как показало совместное исследование Авито.Работа и GigAnt, большинство россиян (53%) все равно вынуждены подрабатывать, потому что основного дохода им не хватает на еду, одежду, выплаты по ипотеке, покупку бытовой техники. В стране по-прежнему 12% населения (почти 18 млн человек), живут на доходы ниже прожиточного минимума. Это тоже данные Росстата, за второй квартал 2021 года.

Вероятно, именно поэтому параллельно зарплатам растет и закредитованность россиян. Причем речь идет именно о нецелевых кредитах наличными. По данным Объединенного кредитного бюро, количество таких займов бьет все рекорды второй месяц подряд. В июле россияне взяли 1,7 млн кредитов — на 34% больше, чем в июле 2020 года. За первое полугодие рост составил 42% к прошлому году. Получается, нецелевые кредиты люди берут на повседневные нужны, когда заработанных денег уже не хватает.

Несмотря на низкие ипотечные ставки, жилье россиянам тоже не по карману, даже в кредит. Как сообщил Центробанк, рост ипотечного кредитования уже замедлился: с трех процентов в июне до двух процентов в июле. Регулятор связывает это с ужесточением условий программы льготной ипотеки. Однако аналитики «Эксперт РА» видят иные причины: рост цен на недвижимость и снижение реальных доходов населения. Если в 2019 году средний размер ипотечного кредита был 2,3 млн рублей, то сегодня уже 4 млн рублей. Низкие ставки по ипотеке перестали компенсировать рекордный рост цен на квартиры. Даже если размазать сумму кредита на большее количество лет, что и пытаются сделать банки, все равно выходит дорого. Для многих — неподъемно.

О том, стоит ли ждать, что ситуация в ближайшие годы изменится, «Росбалт» попросил рассказать доктора экономических наук Евгения Гонтмахера.

— Как так получается, что зарплаты растут, но людям все равно не хватает на повседневные нужды и приходится залезать в кредиты?

— Обсуждать методику Росстата абсолютно бесполезно. Они постоянно ее меняют, корректируют, пересчитывают задним числом даже основные параметры: не только зарплаты, доходы, но и ВВП. Я бы, действительно, больше обращал внимание на другие признаки того, что происходит.

Прошлый год для многих был экстремальным: локдауны, закрытие предприятий, банкротства. Сейчас никаких ограничений в стране вроде бы нет, все, кто хотел, работают. Какой-то восстановительный рост, безусловно, есть: и по экономическим параметрам, и по социальным. Но, как вы помните, даже по официальной статистике, с 2014 года реальные доходы россиян падали, и за пять лет просели примерно на 10-12%. И это без учета прошлого года. Сейчас, после тяжелого пандемийного года, люди хотят вернуться к нормальной жизни, то есть к уровню хотя бы 2019 года, а лучше — 2013-го. Но таких возможностей у большинства нет. Экономика вроде бы оживает, но очень медленно и неравномерно. В отдельных отраслях все довольно неплохо, в других же полный провал. Платежеспособный спрос, судя по всем опросам, просел. Люди стали экономить на услугах, на продуктах, на одежде. Я бы сказал так: сейчас Россия находится в состоянии неустойчивости, когда объективных внешних ограничений вроде бы нет, но в то же время непонятно, что будет дальше и с экономикой, и с доходами людей. Поэтому включать фанфары сейчас слегка рановато.

С начала пандемии довольно много денег было потрачено на социальную поддержку населения: пособия по безработице, материнский капитал на первого ребенка, единовременные выплаты семьям с детьми. Расходы на соцподдержку из бюджетов регионов довольно сильно увеличились, в том числе, за счет трансфертов из федерального бюджета. Надо сказать, что федеральный бюджет цветет: у нас профицит, достаточно большие резервы — порядка 2-3 трлн рублей.

Те 500 млрд рублей, которые Путин решил потратить на разовые выплаты пенсионерам и военным, для нашего бюджета — «как слону дробина». Однако за счет выплат наиболее уязвимым слоям населения чиновники смогли смягчить падение реальных доходов в целом.

Кроме того, нужно иметь в виду, что у нас целые сектора экономики защищены и от локдаунов, и даже в какой-то степени от инфляции. Это, например, бюджетники, которые всегда получали зарплаты, независимо от того, что происходит в стране. У многих они даже росли за счет майских указов о том, чтобы держать зарплаты учителей, врачей на уровне средней по региону и выше. Военнослужащие и чиновники тоже сохранили свои зарплаты, а кое-кто даже увеличил. Надо сказать, что и в госкорпорациях, таких как «Газпром», «Роснефть», «Росатом», где работает довольно много людей, с зарплатами тоже ничего драматического не происходило. Колебания цен на экспортную продукцию мало влияет на зарплаты сотрудников.

Эти довольно большие по численности сектора, безусловно, сдержали общее падение доходов, а сейчас, возможно, обеспечили тот рост, о котором отчитывается Росстат. Но у нас есть целый ряд других секторов, где ситуация много хуже. Например, сервисная экономика. Сейчас прошлогоднее падение доходов немного скорректировалось, но далеко не до того уровня, который был до пандемии. То же самое касается и других коммерческих секторов, которые не получают господдержку и не аффилированы с государством. Интересно, что дальше: начнутся ли со стороны правительства активные действия для того, чтобы обеспечить экономический рост, рост доходов, или мы вернемся к той вялотекущей стагнации, с которой имели дело последние годы.

— А вы как считаете: нас ждет рост или стагнация?

— Я думаю, мы вернемся к небольшим темпам роста. В ближайшие годы нас ждет два-три процента роста ВВП, о чем говорят сейчас все российские и зарубежные экономисты. Но за счет чего это будет обеспечено? За основу, опять же, берутся оптимистичные прогнозы по ценам на экспортное сырье.

— Получается, россиян, которые не имеют ничего общего с нефтегазовым сектором, этот рост не коснется? Их жизнь и в ближайшие годы не особенно изменится от того, что экономика пойдет в рост?

— Помимо нефтегазового сектора есть целый шлейф бизнесов, которые его обслуживают. Им тоже что-то достанется, безусловно. Но есть довольно большой сектор экономики, который к этому, действительно, не имеет никакого отношения. Разве что налоги, собранные с успешного нефтегазового сектора, перераспределяются в пользу самых малообеспеченных. Но людям работающим, которые не связаны с бюджетной сферой, с экспортным сектором, а это большинство, ничего особенно радужного не светит. Выживешь — хорошо, не выживешь — ну, что делать. Примерно так.

Кроме того, прогнозируемые темпы роста в два-три процента оценивать чисто арифметически бессмысленно. Нужно оценивать качество роста. А оно у нас вряд ли изменится в ближайшие годы, потому что не происходит структурной перестройки экономики. Какие-то деньги сейчас планируют направить в инфраструктурные проекты — чтобы строить дороги, мосты. Наверное, это хорошо. Но это не структурная перестройка экономики, поэтому и ожидания у меня скорее умеренно-пессимистические. Что касается населения, реальные доходы будут увеличиваться параллельно ВВП и тоже, скорее всего, на два-три процента. Но это в среднем, и по тому оптимистическому прогнозу, который предполагает рост мировых цен на нефть.

Но даже если прогноз сбудется, такими темпами догонять по уровню жизни развитые страны — проблема нерешаемая. Во всем мире сейчас идет восстановление экономики после ковида, однако темпы роста в Европе, в США гораздо выше, чем у нас. Для развития нам нужно другое качество экономического роста и темпы не меньше пяти-шести процентов. Сочетание этих двух факторов даст рост доходов населения не только в нефтегазовой сфере, но в других секторах экономики, где работают обычные люди: специалисты, предприниматели, рабочие.

— Но таких изменений у нас пока не видно?

— Действительно, никаких программ больших структурных реформ сейчас нет. Президент, правительство работают в режиме сегодняшнего дня. Инфляция стала подъедать доходы пенсионеров — Путин решил выплатить им по 10 тысяч рублей. Но это же не системная мера.

Близится к завершению 2021 год. Не успеем оглянуться, наступит 2024 год и очередные президентские выборы. Вы понимаете, что перед президентскими выборами большие структурные реформы опасны, потому что несут политические риски. У любой реформы, даже самой хорошей, всегда есть оппоненты. Поэтому их нужно проводить сразу после избрания, когда впереди шесть лет: два года на то, чтобы начать что-то делать, и еще четыре — на то, чтобы люди привыкли, а реформы, тем временем, начали показывать первые результаты.

— То есть, никаких перемен до 2024 года нам не светит?

— Мы не знаем, что будет после 2024 года, кто будет проводить реформы и будет ли. Но до 2024 года время уже упустили. Путин избрался на новый срок в 2018 году. Реформы нужно было проводить сразу же, в первые два года. Но единственное, на что он решился, — повысить пенсионный возраст. Теперь до 2024 года никаких перемен, вероятно, не будет, а, значит, мы и дальше будет жить в таком вялотекущем режиме.

Беседовала Анна Семенец