Роковой август еще не закончился

Три десятилетия назад, 19 августа 1991 года, Советский Союз вступил в заключительную фазу своего существования. Этому предшествовало нарастание противоречий и, как следствие, осложнение отношений между центральной властью и частью союзных республик, которое стало особенно заметно после I Съезда народных депутатов СССР, то есть уже летом 1989 года.

С тех пор, безусловно, многое изменилось, однако, если даже считать современную Россию идейной наследницей и продолжательницей традиций советской империи, то трудно не заметить, что эта историческая роль ей вряд ли по силам. Убедительное тому подтверждение — постоянные неурядицы и затяжные конфликты с теми постсоветскими государствами, которые раньше худо-бедно находились в орбите Москвы.

Достаточно хорошо известно, что в 1991 году в так называемом новоогаревском процессе (подготовке нового Союзного договора) активно участвовали девять союзных республик — РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР, Казахская ССР, Узбекская ССР, Азербайджанская ССР, Таджикская ССР, Киргизская ССР и Туркменская ССР. Причем в этой группе протогосударств были как бесспорные лидеры, к примеру, Россия Бориса Ельцина и Украина Леонида Кравчука, так и заведомые аутсайдеры (остальные семь), которые следовали в фарватере политики Михаила Горбачева.

Кроме того, еще четыре потенциально независимые страны — Литва, Латвия, Эстония и Грузия — всячески стремились порвать с советским прошлым. А Армения и Молдавия долго колебались, с кем им быть, но все-таки по большей части отдавали дань национальному сепаратизму.

Ельцин, который сам был не прочь возглавить новый союзный центр, заключал тактические соглашения с властями тех или иных республик. Так, например, было во время обострения противостояния центральной власти и прибалтийских республик в январе 1991 года. Однако тогдашняя РСФСР воспринималась теми республиканскими лидерами скорее в качестве временного партнера, чем государства, которое в будущем попытается восстановить империю.

Так что и на протяжении 1990-х годов прошлого века отношения между Россией и другими постсоветскими государствами были, конечно, не безоблачными, но до прямой конфронтации дело обычно не доходило.

Ситуация стала меняться после прихода к власти в России Владимира Путина. Литва, Латвия и Эстония вскоре попали в число заклятых врагов Кремля и окончательно закрепили этот статус, вступив в 2004 году в НАТО. А ухудшение отношений с практически со всеми остальными постсоветскими странами, как говорится, было лишь делом времени. И это неминуемо произошло.

Уже к концу первого путинского срока были заложены основы будущего военно-политического конфликта с Украиной (яркий пример — конфликт вокруг принадлежности острова Тузла в Керченском проливе, разгоревшийся осенью 2003 года).

Сейчас нет особого смысла в который раз описывать события, которые привели к российско-украинскому непримиримому противостоянию. Тем не менее, факт остается фактом: два государства, по сути дела, дошли до полного отрицания друг друга. И откровенные глупости российских пропагандистов с лихвой компенсируются тем нелепым вздором, который несут их украинские коллеги. В этом легко убедиться, если, например, хотя бы немного послушать тематические передачи «Эха Москвы». Вся разница лишь в том, что Россия делает ставку на то, что было, а Украина поднимает на щит то, чего, пожалуй, и вовсе не было.

Однако куда важнее другое. Давно стала очевидной идейная нищета нынешней официальной России, которая не способна предложить правящему классу и активной части общества Украины практически ничего, за исключением малопривлекательных «духовных скреп». Вместе с тем Москва не рискует уничтожить киевский режим военным путем, поскольку тот опирается на политическую поддержку Соединенных Штатов. И вот тут возникает вопрос, могут ли в обозримой перспективе США бросить на произвол судьбы Украину, как это случилось с Афганистаном, и если да, то к чему это приведет?

При этом надо заметить, что в Грузии падение режима Михаила Саакашвили так и не привело к положительным для Кремля результатам. Впрочем, существующие там противоречия возникли отнюдь не в путинские времена, а уходят корнями в советское прошлое. Ведь они имеют самое непосредственное отношение к событиям 9 апреля 1989 года, когда по вине союзных властей в Тбилиси погиб двадцать один демонстрант. Ну и, конечно же, российско-грузинская война 2008 года (президентом РФ тогда был Дмитрий Медведев) еще будет долго сказываться на отношениях двух государств.

В прошлом прогрессивная интеллигенция не раз упрекала советское руководство в том, что в карабахском конфликте оно неизменно брало сторону Азербайджана в ущерб интересам Армении. Несложно заметить, что этот подход в общих чертах существует и поныне. Однако сейчас не к месту и не ко времени разбирать достоинства и недостатки этой политики, так как ситуация в Закавказье изменилась, можно сказать, коренным образом.

Появление там Турции в качестве активного политического игрока ни в коем случае нельзя считать непредвиденной случайностью, потому что это не что иное, как грубейшая внешнеполитическая ошибка Кремля. Более того, этот стратегический просчет чреват труднопредсказуемыми последствиями как для Москвы, так и для ее естественного союзника, Еревана.

Теперь совершенно очевидно и то, что приднестровский конфликт, начавшийся еще в советские времена, мало помогает России влиять на Молдавию. В этой стране с должной регулярностью меняются правительства и президенты, однако все усилия Москвы вернуть Кишинев в свою сферу влияния так до сих пор ни к чему и не привели.

И есть все основания полагать, что и в дальнейшем эти российские старания будут тщетными. Как-никак, прошедшие тридцать с лишним лет наглядно показали, что применяемый РФ внешнеполитический инструментарий изрядно устарел.

Наверное, не было у СССР более верных сторонников, чем руководители и население среднеазиатских республик. Но вскоре после распада Советского Союза Туркменистан и Узбекистан перешли на латиницу, причем безраздельные властители этих двух государств Сапармурат Ниязов и Ислам Каримов приложили все усилия, чтобы максимально дистанцироваться от России.

А в 2017 году по инициативе Нурсултана Назарбаева латинский алфавит стал основой письменности в Казахстане. Между тем тогда мало кто предполагал, что спустя всего четыре года в этой стране появятся «патрули», которые будут требовать от местных граждан разговаривать только на государственном языке.

И только Киргизия и Таджикистан, с немалой выгодой для их правящего сословия, по-прежнему предпочитают оставаться российскими сателлитами.

Следовательно, за последнее двадцатилетие Россия потеряла большую часть своего влияния на постсоветские страны. Правда, нельзя не сказать, что остается еще Белоруссия, которая после крайне сомнительной победы Александра Лукашенко на президентских выборах в августе прошлого года стала для РФ то ли единственным союзником, то ли злосчастной судьбой.

И вновь, как и прежде, подтвердилось предположение, что в последний месяц лета неизбежно происходят события, которые со временем погружают любезное отечество в пучину бедствий. В этой связи достаточно вспомнить, что 1 августа 1914 года Российская империя вступила в Первую мировую войну, которая уничтожила не только династию Романовых, но и историческое русское государство.

Как повелось уже давно, нынешний август не стал исключением. К украинской, белорусской и карабахской головоломкам добавился еще и стремительный захват власти в Афганистане талибами. А это, как полагают многие эксперты, спустя некоторое время может привести к войне в Средней Азии, которую Россия считает зоной своей ответственности и потому не сможет остаться в стороне.

И похоже, что российское государство так и будет ходить по замкнутому кругу истории и периодически находиться на грани коллапса до тех пор, пока правящий класс и общество не сделают правильные выводы из вопиющих ошибок прошлого.

Роман Трунов