Николай Травкин. 30 лет спустя

Победители всегда подчеркивают высочайшее качество народа. Проигравшие сетуют, что народ не дозрел…

Первые настоящие выборы. Первая демократическая оппозиция в лице МДГ (межрегиональная депутатская группа), многосоттысячные митинги и марши в Москве. Первая громкая политическая победа демократов — отмена 6-й статьи Конституции. Затем попытка переворота — т. н. путч— и народ не дал ему свершиться.

Мы, демократы, пришедшие во власть в результате народных выборов, не только не сомневались в мудрости избравшего нас народа, но и все дальнейшие свои шаги обосновывали исполнением народной воли. «Пока мы едины — мы непобедимы!» — скандировали депутаты МДГ с трибуны митинга на Манеже и вторил им миллион людей, заполнивших площадь и входящие в нее улицы…

Прошло тридцать лет. «Народ зомбирован и оболванен. С таким народом, где 86% не верят в демократию, а поддерживают авторитарный режим, никакой хорошей жизни не построишь. Народ необходимо сначала раззомбировать, а для этого нам нужен телевизор, а чтобы получить телевизор, нам нужно свергнуть Путина», — так рассуждают сегодняшние оппозиционеры-демократы.

А народ-то ведь тот же, что и 30 лет назад. Да, в те годы народную поддержку можно было предъявить и продемонстрировать на массовых демократических митингах и маршах. Теперь такие мероприятия (даже разрешенные властью) собирают максимум десятки тысяч. Народ от демократических лозунгов подустал, отвернулся — факт налицо. Конечно, и 86% за Путина — цифра лукавая. Ведь никакие огромные митинги в поддержку власти без мобилизации служителей ЖКЖ и обязаловки бюджетников собрать не могут. Но большинство он несомненно имеет (во всех смыслах).

Так как же все-таки получается? Народ дружно был за демократию, а через 10 лет так же дружно за авторитаризм с признаками, грозящими диктатурой? Невозможны же такие метаморфозы в таких людских масштабах за такой исторически короткий срок!

А их и нет. Нет никаких метаморфоз. Народ был тогда не за демократию. Он был за лучшую жизнь и поддерживал тех, кто эту жизнь ему в скором времени и обещал устроить. Без особых усилий со стороны самого народа. Разве поставить галочку в бюллетене так уж трудно?

К началу нынешнего века народ разуверился в демократии. Тут и пришел молодой, энергичный, решительный и пообещал восстановить справедливость, а всех мешающих этому мочить в сортире. От народа снова никаких усилий не требовалось, кроме привычной галочки в бюллетене. И народ голосовал не за смену демократии на авторитаризм. Он снова голосовал за обещания по улучшению своей жизни.

И целый десяток лет жизнь улучшалась, народ уверялся в правильности своего выбора, без грусти наблюдал за обузданием СМИ и укоротом некоторых особо свободолюбивых личностей и партий. «Правильно, — говорил народ, — порядок должен быть в государстве».

А потом жизнь улучшаться перестала. И начала заметно ухудшаться. Попытались снижение уровня жизни закрасить взрывным ростом патриотизма на базе «крымнаш». Сработало, но сделало народ только злее к соседям и Западу, а доверия к власти надолго не прибавило. А главное, стало очевидно, что обманываться третий раз в одном поколении народ не готов. Поэтому власть теперь особо и не нажимает на щедрые и быстрые обещания, оставив их своим недалеким коллегам в Госдуме. Никаким обещаниям народ в ближайшие годы не поверит и менять через выборы ничего не решится. Он будет ждать. Равнодушно ждать и терпеть, привычно приговаривая: «лишь бы не было хуже».

Народ будет терпеть и ждать, пока власть от безысходности, во спасение себя, государства и страны не определит ему другую, более активную роль. Роль граждан, не ждущих улучшений сверху, а устраивающих свою жизнь самостоятельно и под свою ответственность. Начиная со своего города, поселения. И это не так уж сложно сделать. Передать часть полномочий, административных и финансовых ресурсов, а также ответственности на уровень местного самоуправления. Чем-то должен поделиться Кремль, а основную часть потребуется отобрать у губернаторского уровня и возвратить избираемым мэрам и местным депутатам.

И это задача, которую оппозиционно настроенная часть гражданского общества могла бы предложить власти для совместного решения. Это в интересах и «низа», и «верха». И тогда снова возникнет политическое оживление, появится достаточно активных граждан, уже не столько озабоченных борьбой за царский титул, сколько продвижением людей, способных и желающих обустроить свой город, поселок, район.

Или этого не произойдет и государство умрет так же неожиданно, как умерло то, до последнего дня казавшееся могучим и бессмертным 30 лет назад. Никому не нужным оказалось государство, утерявшее способность давать блага взамен свобод. Не оказалось народа, который вышел бы его защищать.

Николай Травкин, политик