Лукашенко — Путину: шесть «нет» и два предупреждения

Многочасовое шоу под названием «Большой разговор с президентом», которое Александр Лукашенко устроил в понедельник, в годовщину потрясших Белоруссию выборов, было задумано как пир победителей и адресовано в первую очередь покоренной стране. Но попутно он сформулировал принципы отношений с российским коллегой лично и с братским режимом в целом. Его уверенность, что ими и впредь можно будет легко манипулировать, так же велика, как и в самые безмятежные времена.

Вот шесть отрицательных ответов Лукашенко на постоянно задаваемые из Москвы вопросы. Разумеется, что бы он ни говорил — «да» или «нет», — это всегда означает «может быть» и «готов поторговаться». Но впечатляет, что после такого непростого года в заочном разговоре с единственным своим благодетелем Лукашенко раз за разом выбирает отказы в качестве стартовой переговорной позиции.

1. По-прежнему не признает Крым российским.

Об этом был самый скандальный пассаж во всем его выступлении, сначала принятый в Москве за согласие признать, потом расшифрованный как отказ и, наконец, удаленный из официального белорусского изложения «Большого разговора». Но из песни слова не выкинешь: «Когда последний олигарх в России признает Крым и начнет поставлять туда продукцию, за мной дело не заржавеет. Хотя многое меня связывает. Будапештская декларация — моя подпись там стоит. Я и через это переступлю. У меня руки развязаны…»

Смысл этого путаного пассажа: да, признаю Крым вашим, но только после дождичка в четверг. Солидные российские организации («олигархи»), имеющие какие-то дела с Западом, например, «Сбер» и РЖД, в Крыму работать даже не планируют, чтобы не попасть под санкции. Но режиму Лукашенко терять вроде бы уже нечего, и считалось, что его почти уломали. А он, оказывается, продолжает торговаться как ни в чем ни бывало.

2. Отвергает даже мысль о присоединении своей страны к России.

«Намеки от отдельных лиц (российских — ред.) идут, чтобы разрушить интеграцию, чтобы нас оттолкнуть от России с намеком на то, что интеграцию они понимают как вхождение Беларуси в состав России… Мы суверенные и независимые государства, наши люди очень ценят то, что спустя много веков мы стали суверенными и независимыми. И когда я слышу эти намеки, что Беларусь войдет в состав России, я думаю, а нужна ли России еще одна головная боль? Нет».

3. Настаивает, чтобы Россия платила ему за экономическую интеграцию и ничего не ждала взамен.

«Любая интеграция возможна, но без потери государственности и суверенитета… Как можно интегрироваться и делать шаги, если у вас цены на природный газ в два-три раза ниже, чем в Беларуси?.. Не так, как нам предлагали: МАЗ включайте в состав КАМАЗа. Нет, мы на это не пойдем. Должно быть порядочно. Как будто вы ведете переговоры с немцами и американцами…»

Назвал Лукашенко и конкретные суммы, выпрашиваемые по случаю прекращения западной финансовой подпитки. Но без всяких уточнений, чем он наградит за это Москву.

4. По-прежнему отказывается от российской военной базы на белорусской территории.

Обращаясь к Западу: «Вы чего паритесь, что у нас будет размещена российская база? Она здесь не нужна… Если будет нужно, тут не просто будет база. Тут все вооруженные силы Российской Федерации будут размещены. При каких условиях — в случае опасности развязывания новой мировой войны…»

Тоже очередное «нет» Путину в важном для него пункте, издевательски замаскированное под готовность принять хоть всю российскую армию разом. Но не сейчас.

Конституцию Белоруссии лукашенковский режим готовится заменить на новую. Статья о государственном нейтралитете, когда-то давно в нее внесенная, выглядит сегодня абсолютно не соответствующей реальности. Но минский правитель даже и здесь находит почву для торговли с единственным своим покровителем и заступником.

«Нейтралитета нет фактически… Поэтому тут два варианта: или мы определяем в Конституции, что мы не нейтральны, либо вообще туда ничего не записываем…»

Намек прозрачен, как слеза: не будет платы, не будет и записи про союз с Россией.

6. Подчеркивает, что при любой перетасовке должностей сохранит всю власть в своих руках.

Это, видимо, самый важный из его отказов Путину. Считается, что глава России остро хочет заменить Лукашенко кем-нибудь более лояльным и лично, а также через доверенных людей рекомендует ему ускорить так называемый транзит.

Но незачем принимать всерьез слова: «Не надо гадать, когда уйдет Лукашенко и так далее. Очень скоро…» Ведь Лукашенко тут же опроверг это обещание, добавив, что никогда нельзя быть точным, даже называя конкретные сроки. И красочно рассказал, что главным в стране будет не следующий президент, а председатель Всебелорусского народного собрания, каковым собирается стать он сам: «Я понимал, что меня сразу же подвяжут под это Всебелорусское народное собрание. Но если в таком русле рассуждать, так молитесь богу, чтобы я согласился еще быть председателем Всебелорусского народного собрания… Я просто врос в эту страну, а она в меня. И не понимаю, как можно жить и, уйдя на пенсию, заниматься каким-то другим делом. Я это пока не представляю…»

Все эти многочисленные «нет» (тут перечислены только некоторые) Лукашенко дополняет двумя предупреждениями, одно из которых явно не понравится Путину уже сейчас, а второе — потом.

Путинская Россия, по его мысли, — заложница лукашенковской Белоруссии, и российскому режиму предстоит выпить чашу белорусского до дна: «У России больше никого нет, может, вам не нравится это, но факт есть факт… Мы остались вдвоем — Беларусь и Россия… Если бы мы во время протестов проявили слабину, началась бы новая мировая война. Россия бы никогда не отступила и не потеряла Беларусь. Началась бы заваруха, а это ядерная держава. Вот от чего мы тогда ушли…»

Понять это можно только так, что и в будущем за крупные неприятности лукашенковского режима России должна быть готова заплатить втягиванием в мировую войну.

Впрочем, это строгое предупреждение уравновешивается другим, с виду утешительным для Путина: «Мне хотелось бы надеяться, что в конце года состоится высший государственный совет Союзного государства. И он должен быть этапный, там мы должны принять очень серьезные решения. Это будет колоссальный шаг вперед…»

Такая вот конфетка для друга и благодетеля. Вообще-то, у двух вождей были уже десятки «этапных встреч». И каждый «колоссальный шаг вперед» сводился к тому, что Лукашенко получал миллиард-другой долларов, а Путин — ничего.

Сомневаюсь, что белорусский народ скажет нашей стране спасибо за это сотрудничество. Но ирония истории в том, что и для нашего режима оно стало ловушкой.

Сергей Шелин