Владислав Иноземцев. Очередная цепь, привязывающая Россию к Западу

В Кремле большой праздник. США и Германия договорились об условиях достройки «Северного потока-2» — нового российского газопровода в Германию. Предпосылки для этого были понятны сразу после прихода к власти Байдена: с одной стороны, новому президенту нужна была «перезагрузка» с Европой; с другой, «зеленая» повестка дня не предполагает поддержки американских нефтяников и газовиков, стремившихся усиливать позиции на европейских рынках. В итоге Россия немного бурчит, заявляя, что она «унижена» соглашением между третьими странами о ее проекте, но в целом довольна. Украина недовольна, но ей уже посоветовали не возмущаться.

Какие последствия будет иметь запуск новой трубы? На мой взгляд, они довольно очевидны. Скорее всего, единственным обязательством, которое Байден взял с Путина в Женеве, был отказ от военного вторжения в Украину. В качестве компенсаторного жеста российский президент опубликовал знаменитую статью, интерес к которой (и то из-под палки) проявят только военнослужащие на занятиях по политической подготовке. «Гарантии» же о сохранении транзита стоят немного: уже ведь сказано, что транзит будет продолжен «с учетом состояния украинской газотранспортной системы», а оно далеко от идеала. Конечно, Словакия или Венгрия будут запитываться через Украину, но степень свободы Москвы окажется совершенно иной.

Германия в данном случае поступила так, как и должна была поступить: как и в 1982-м, она показала США с их санкциями, что вопрос покупок из России/СССР энергоносителей — не сфера компетенции Вашингтона. И доказательство германского суверенитета было выше любых озабоченностей Украины. Остается главный вопрос: насколько Европа сохранит влияние на Россию после этого якобы «исторического» и «унизительного» поражения?

На самом деле вопрос сложнее, чем кажется. В 2020 г. Россия поставила в ЕС 158 млрд куб. м газа, или 78% своего экспорта (23% от совокупной добычи). ЕС потребил 394 млрд куб. м, так что российские поставки составили 40%. Очевидно, что не столько Европа зависит от России (тем более что в странах ЕС свободная мощность регазификационных терминалов составляет 130 млрд куб. м), сколько Россия от Европы. На экспорт СПГ через порты сегодня приходится не более 18%, в Китай в прошлом году ушло менее 2%. Так что «Северный поток-2» — не более чем очередная цепь, привязывающая Россию к Западу. Диверсификация поставок не растет, а сокращается. Европа — в случае необходимости — получает еще один инструмент давления.

Есть и иная сторона вопроса: в строительство трубы было вложено, по разным данным, от $13 до $35 млрд. При нынешних ценах на газ она может окупиться через 6-15 лет — но весьма вероятно, что уже к 2040 году Европа окажется «углеродно нейтральной», и первыми на этом пути будут как раз северные страны. Иначе говоря, продав под триллион кубометров газа, Россия в лучшем случае вернет произведенные издержки (конечно, не надо забывать, что значительная их часть осела в карманах подрядчиков «Газпрома», которые и являются единственными бенефициарами проекта). Так что цена иррациональной ненависти Москвы к Киеву вырастет, но экономической выгоды Россия не получит (напротив, она, возможно, еще нарастит добычу газа, чтобы затем столкнуться с резким падением спроса на него).

Поэтому, видя в прессе заголовки о том, что в сделке есть единственный победитель — Путин, я только улыбаюсь. Единственный победитель в ней — Европа, Россия и США остаются при своем, а Украина с высокой вероятностью лишается большого — но незаслуженного — куска газового «пирога».

Владислав Иноземцев, экономист, политолог — для Telegram-канала «Кремлевский безбашенник»