Коронавирус сделал возможным переход к Четвертой промышленной революции. Напомню, что Индустриализация 4.0 — это не миф, а вполне конкретная цель, описанная в ряде официальных международных стратегий развития, ради которой даже был создан целый консорциум, такими гигантами как IBM, AT&T, Cisco. Сама концепция «четвертой индустриальной» подробно изложена и опубликована во многих медиа.
На ВЭФ-2019 компанией McKinsey & Company была опубликована программа мирового развития в рамках промреволюции 4.0, которая охватит самые разные стороны жизни: рынок труда, жизненную среду, политические системы, технологический уклад, человеческую идентичность и другие. Вызываемая к жизни экономической целесообразностью и привлекательностью повышения качества жизни, post-индустриализация несет в себе риски повышения нестабильности и возможного коллапса мировой системы, в связи с чем ее наступление воспринимается как вызов, на который человечеству предстоит ответить.
Коронавирусные ограничения и угроза пандемии стали определенным триггером для перелома как общественного сознания, так и индивидуального. Ускорились темпы цифровизации, которая влечет за собой не только технологические инновации, но и смену социальной парадигмы, культурного кода. Масштабное внедрение некоторых цифровых принципов управления будут не осуществимы без правовых преобразований и политических реформ. Техника и искусственный интеллект постепенно начинают вытеснять человека. Человечество ожидает трансформация, которая коснется всех сфер жизни общества. В России эти принципы уже частично заложены в концепции Правительства, например, о «цифровой трансформации медицины и образования до 2030 года».
Пандемия привела к ощутимому слому в сознании людей. Например, переход на удаленку — первый шаг по изменению человеческих взаимоотношений. Как говорят представители цифровой платформы Сбер, по их оценкам, до 80% адаптировались к новым условиям. С помощью интернета люди больше атомизируются, выпадают из социума, но с другой стороны — больше времени проводят с семьей, не тратят время на дорогу. Следующим шагом должно стать появление продвинутого человеко-машинного интерфейса, визуализация данных и запускаемое «живое» обучение. Кроме того, коронавирусные ограничения сильно повлияли на сознание граждан и их взаимоотношение с государством. Границы стали менее проницаемыми, свободное перемещение более дорогим, а «смыслы жизни», такие как путешествия, развлечения и покупка вещей, претерпели изменения. Рестораны, к примеру, становятся «точками питания» (с доставкой), а не развлечения, вещи начинают покупать исходя из рационального потребления, а не в качестве экспрессивной покупки и т. д. Такой подход несет в себе определенную опасность, так как провоцирует отчуждение от человека его внутреннего мира, отсутствие свободы формирования собственной личности, сегрегацию людей, основанную на их идентичности, и, как следствие, поляризацию человеческих сообществ.
Однако сейчас мы наблюдаем определенную реакцию на эти шаги или контрреволюцию 4.0. Недовольство людей быстрыми темпами цифровизации (внедрению камер, контроль счетов и т. д.), противостояние государственному волюнтаризму (принудительной вакцинации, QR-кодам, закрытию границ), а также самой идеи трансформации общества в т. н. киберфизические системы. Логично, ведь цивилизация развивается по синусоиде: нажим — спад — нажим. Очевидно, что пока еще поколение «бумеров-зумеров» не готово к столь радикальным переменам.