Как Байден и Путин съездили в Женеву

Никто не ждал от саммита Байден-Путин серьезных результатов. Их в общем-то и нет. Послов возвращают к местам исполнения своих служебных обязанностей. Это хороший сигнал. Но этот жест не стоит переоценивать — послов могут также легко отозвать в любой момент. Да и нет уже у этой меры того значения, которое она имела 30-40 лет назад. Сейчас формальных и неформальных каналов связи между правительствами намного больше. Часто ведь хорошо обходятся и без послов.

Второй «результат» саммита — решение вести «диалог о стратегической стабильности». То есть, нам попытались внушить, что мир стоит на краю ядерной войны, а два президента — Джо и Влад — заседая у Женевского озера, героически спасают человечество от катастрофы. Кино с подобным сюжетом мы уже видели полвека назад. Только с тех пор все сильно изменилось. Советского Союза уже давно нет, а вместо фанатичных приверженцев идей марксизма-ленинизма в Кремле установился клептократичный режим, бенефициары которого предпочитают хранить заработанное именно в западных активах и отправлять детей учиться в западные университеты. Слабо верится, что циничная кремлевская элита будет нацеливать боеголовки на свое будущее. В общем, «стратегическая стабильность» — это экспонат «холодной войны», от которого сильно отдает нафталином.

Зачем Путину саммит в Женеве?

На женевском саммите Путин играл роль лидера страны, сопоставимой по влиянию и мощи с США. Он с напускной важностью на лице неоднократно упоминал Америку и Россию как державы с наибольшим количеством боеголовок, а также говорил о том, что он с Баденом обсуждает вопросы чистого воздуха, чистых морей и рек и т. д. Появлялось ощущение, что перестройки и 1990-х в России как бы и не было. Тем самым Путин пытался создать видимость того, что он — как когда-то советские генсеки — вместе с американским президентом решает судьбы мира.

Этот образ очень близок тем, кто воспитан в реалиях холодной войны. Вместе с реставрацией советского гимна, несменяемости власти и антизападной риторики он подпитывает ностальгию по старым временам и «той самой стабильности». С этой точки зрения, встреча с главой Белого Дома легитимизирует власть Путина в глазах советского поколения. Значит, публичное появление рядом с Баденом уже само по себе является для российского президента большим успехом.

Бросилось в глаза то, что на вопросы о внутренней политике Путин отвечал в привычном для него стиле по принципу «сам дурак». По сути, ни на один из них он так и не ответил, а последний вопрос канадской журналистки о том, почему в России молодым людям запрещают протестовать, он вообще оставил без внимания. При этом, к стандартному набору — Гуантанамо и тюрем ЦРУ — добавились беспорядки в Конгрессе полугодовой давности и характерная для досужих бесед на кухне фраза:

«На улицах американских городов каждый день кого-то убивают, в том числе и лидеров различных организаций. Там слова не успеешь сказать — уже стреляют либо в грудь, либо в спину».

Короче, по Путину получается, что нет там — в Америке — ничего хорошего.

Зачем это Байдену?

Когда фоном российско-американских саммитов является термин «стратегическая стабильность», это означает, что на Западе нет новой стратегии относительно агрессивных действий восточного соседа. Результаты недавней встречи Лаврова и Блинкена это только подтвердили. Запад окончательно возвращается к старой-доброй концепции сдерживания времен Рейгана. Ее контуры можно увидеть в опубликованном позавчера в Foreign Affairs эссе Майкла Макфола — участника американской делегации на встрече с Путиным в Женеве. «Сдерживать, где нужно; сотрудничать, где возможно».

Но не только — и не столько — ради этих слов американский президент поехал в Женеву. Джо Байдену встреча с Путиным нужна была для реставрации того, что было сломано его предшественником. Дональд Трамп со своим лозунгом «America First» отошел от привычной внешней политики США, подорвав авторитет страны среди ближайших союзников. Глобальные проблемы его интересовали лишь в той мере, в которой они затрагивали внутриамериканские дела.

В Женеве мы увидели принципиально другой подход. На своей пресс-конференции Байден задал риторический вопрос: «Как я могу быть президентом США и не возражать против нарушений прав человека?» Это реинкарнация привычного всем миру образа главы Белого дома, которому соответствовали и Барак Обама, и Джордж Буш-младший, и Билл Клинтон. То есть, Путин в Женеве встречался не просто с американским президентом, а с лидером всего западного мира. Перед поездкой в Швейцарию Байден встретился с главами западных государств на уровнях и G-7, и НАТО, и ЕС.

Говоря прямо, для Вашингтона содержание повестки переговоров с Кремлем никак не является первостепенным. Куда важнее вернуть утраченное Трампом доверие и единство трансатлантического сообщества. Непредсказуемый Путин — объект, относительно которого можно легко выстроить консолидированную позицию всего Запада. Хорошая тренировка перед Китаем.

Игорь Грецкий