Прививка от коронавируса обостряет хронические заболевания?

Вакцинация от коронавируса в России стартовала в январе, однако темпы иммунизации населения за пять месяцев удручают. Среди привитых — чуть более 15 млн человек, что составляет около 10% населения. И одна из причин, по которой россияне прививаются неохотно — огромное количество слухов, которые распространяют, порой, даже квалифицированные врачи. Расхожие мифы о прививках от коронавируса в беседе с корреспондентом «Росбалта» развеял врач-терапевт, популяризатор научной медицины Алексей Водовозов.

— Сегодня некоторые терапевты не рекомендуют вакцинироваться и говорят о том, что у привитых 3-4 месяца назад замечено обострение хронических заболеваний. Насколько обоснованы такие заявления?

— У этих терапевтов надо поинтересоваться, как они получали медицинские дипломы, потому что такие заявления выглядят как работа на коронавирус, а не на человечество. Обострение хронических заболеваний характерно для ковида, а не для прививки. А в мире привито уже 1,5 млрд человек и сформирована гигантская статистика, позволяющая делать выводы.

Да, встречаются нежелательные реакции, но они становятся видимыми общественности именно потому, что очень много привитых. Одно осложнение на миллион введенных доз, тысяча — на миллиард. Кажется, что много. Но в то же время у нас 3,5 миллиона погибших от ковида — иными словами, мы скорее умрем от коронавируса, нежели от прививки.

Доказано и то, что при вакцинации формируется защита от заражения, не стопроцентная, но довольно высокая. И даже если привитый человек заразится, клиническая манифестация у него будет более щадящая — легкая или среднетяжелая форма. В реанимацию, скорее всего, не попадет.

— А вакцинация может спровоцировать такой же »ковидный хвост», как после заболевания?

— Любая вакцина — имитация заболевания, мы дрессируем иммунитет за счет отдельных частей вируса или имитируем синтезирование клетками S-белка. Размножения вируса в организме при этом не происходит.

Постковидный синдром — это всегда следствие заражения натуральным, боевым коронавирусом, им страдает каждый третий переболевший независимо от течения болезни.

По оценкам ученых, ковид отбирает у человека до десяти лет ожидаемой продолжительности жизни. Инфекция поражает весь организм — при заражении миллиарды вирусных частиц размножаются в геометрической прогрессии, и каждая клетка, до которой дотянется вирус, погибает. Основной удар идет по иммунной и свертывающей системе, однако вирус распространяется по микрососудистому руслу, потому страдают все органы. Отсюда тромбоз и поражения почек, печени, головного мозга, легких во время болезни и тот самый «постковидный синдром», который начинается после двенадцатой недели заболевания.

С этим синдромом человек может жить десять месяцев и даже дольше: слабость, одышка, кашель, головная боль и так называемый «мозговой туман». На него, к примеру, жаловалась моя супруга, когда вернулась на работу и снова стала преподавать. Говорит: рассказываю тему урока и вдруг — чистый лист, забываю, о чем дальше. А знакомые оперирующие хирурги просили их временно не ставить на операции, так как у них ухудшились моторные навыки.

То есть мы тут видим прямое влияние на психическую сферу, высшую нервную деятельность… Кстати, уже появились первые данные о том, что этот «мозговой туман» может уменьшаться после вакцинации — она помогает преодолеть постковидный синдром.

— Есть ли связь между применением вакцин и тромбозом? Недавно 44-летняя ведущая радиостанции BBC умерла после прививки вакциной AstraZeneca из-за образования тромбов.

— Сложно сказать, от чего она умерла на самом деле. О причинно-следственных связях писал еще иммунолог Пол Оффит в книге «Смертельно опасный выбор». Он описал такой случай: молодые родители пришли привить грудничка, но не успели, им понадобилось вернуться домой. В эту ночь ребенок погиб из-за синдрома внезапной детской смерти. Потом они признались, что если бы привились в тот день, никто в мире не смог бы их убедить в том, что виновата не прививка.

И таких примеров много, нужно детально разбираться в обстоятельствах жизни умерших. К примеру, существует гепарин-индуцированная тромбоцитопения, которая иногда возникает на фоне антикоагулянтной терапии. Среди факторов тромбозов — прием оральных контрацептивов, курение.

Подчеркну: то, что произошло с ведущей — не тромбоэмболия, когда тромб отрывается и закупоривает, например, легочную артерию. Она погибла от тромбоза, который формируется постепенно, и если отследить симптомы на ранней стадии, его можно вылечить. Среди них — сильная головная боль, которая не убирается обычными таблетками и нарастает, когда человек ложится и наклоняется вперед, помутнение взора, тошнота, затруднение речи, сонливость, судороги одышка, боль в грудной клетке, отечность ног.

— Проблему тромбозов связывают именно с AstraZeneca или и с другими вакцинами?

— Летальные исходы, связанные с тромбозами, в основном, относятся именно к AstraZeneca, но мы пока не можем точно утверждать, что виновата она. Некоторые говорят, что и «Спутник» может приводить к таким последствиям, однако все сложнее. «Спутник» — векторная вакцина, но она сделана на основе аденовируса человека, в то время как AstraZeneca — на аденовирусе шимпанзе.

Иными словами, вторая выращена на другой клеточной структуре, и, возможно, есть факторы, которые могут влиять на свертывающую систему человека. Или же это связано с какими-то технологическими процессами создания вакцины или вспомогательными веществами.

В качестве успокоения вспомним о том, что у нас есть целая страна для эксперимента — Сан-Марино, все жители которой привились российской вакциной. А еще есть Аргентина, использующая четыре вакцины, включая «Спутник». Общее число «зарубежных» доз давно перешагнуло за миллион, и известны только единичные случаи временного уменьшения количества тромбоцитов после прививки.

— С тромбозами ясно. А почему врачи до сих пор рекомендуют не беременеть в ближайшие месяцы после получения вакцины? Есть какие-то негативные данные или подстраховка?

— По международным стандартам сначала исследуется основная когорта населения, и только потом — пожилые, дети, беременные. По пожилым у нас ограничение уже убрали, а по детям пока нет, так как педиатрические исследования крайне сложно задокументировать, эти процессы во всем мире идут очень медленно. На беременных исследования в принципе не проводят, потому что неясно, как поведет себя развивающийся плод, у которого нет своей иммунной системы. В то же время среди 1,5 млрд привитых, конечно, было много женщин, которые не знали, что беременны, или внезапно забеременели после вакцинации. Эту информацию уже собрали и проанализировали.

Так, если женщина заболела коронавирусом, это увеличивает риск преждевременного прерывания беременности, осложнений в родах и появления ребенка с врожденным ковидом. А вот прививку беременные переносят нормально, и младенец рождается с антителами, которые передает ему мать. Антитела ребенок также получает через молоко. И во всем мире ограничения на вакцинацию беременных уже сняли, первыми это сделали израильтяне. В России же инструкции меняются медленно, даже такая малоподвижная организация, как ВОЗ, исправляется быстрее, чем наш Минздрав. Только 28 мая Михаил Мурашко заявил, что, наконец, вносятся изменения в инструкцию для этой категории женщин.

— Отлично, давайте перейдем к механизмам формирования иммунитета у вакцинированных. Почему период между двумя компонентами сейчас начинают удлинять? В Казахстане между прививками уже терпят от 35 до 90 дней.

— Да, сейчас есть данные о том, что можно удлинить период и привиться второй раз через полгода. Эффективность сохраняется, а своего максимума иммунитет достигает к сорок второму дню после первой прививки, даже если она единственная. Именно поэтому у «Спутника Лайт» только один компонент.

Сейчас, кстати, также практикуют ревакцинацию другими вакцинами. Реактогенность после комбинации вакцин у людей выше, но не слишком, а вот эффективность возрастает, так как иммунная система стимулируется как бы с разных сторон.

— А что такое Т-клеточный иммунитет, который так сложно замерить? Как он работает?

— Общедоступных тестов для измерения Т-клеточного или цитотоксического иммунитета сейчас нет, однако ученые уже умеют замерять его в ходе исследований. Он может быть у человека даже в том случае, если тест не фиксирует антител к ковиду.

Работает он так: специально обученные клетки уничтожают инфицированные еще до того, как из них выходит вирус. К слову, традиционные вакцины в таком ключе иммунитет не дрессируют, они работают так, что инактивированный вирус вообще не заходит в клетку. «Ковивак» такого эффекта практически не дает. Пептидная «Эпиваккорона» тоже.

Зато Т-клеточный иммунитет тренируют векторные вакцины «Спутник» и «Спутник Лайт», так же умеют мРНКовые вакцины, к которым относятся Pfizer/BioNTech и Moderna. Они вносят в клетку необходимую информацию, и она сама некоторое время синтезирует настоящий S-белок. Хотя коронавирусных частиц там нет, фрагменты S-белка выставляются на мембране, и на них реагирует цитотоксический иммунитет. При реальной встрече с вирусом происходит все то же самое, клетка при этом гибнет.

— Проясните ситуацию с единицами измерения в тест-системах. Некоторые антитела считают единицами, другие — сотнями. Можно ли как-то конвертировать показатели одной тест-системы в другую?

— На самом деле, это своего рода аттракцион для людей, никак не отражающий объективную реальность, учитывая, что у нас есть Т-клеточный иммунитет, который общедоступными тестами пока фиксируется.

Как конвертировать между собой результаты разных тест-систем, не очень понятно пока даже ученым. Вроде бы недавно появился первый антительный стандарт ВОЗ, с которым можно сравнивать показатели, но его еще нужно «обкатать» в исследованиях и в лабораториях на практике.

Так что сейчас нет понимания того, сколько антител должно быть в штуках, мол «50 — хорошо, а 40 — уже не очень». Есть минимальные значения и «серые зоны», когда результат сомнителен, все остальное — положительно.

Еще один момент: современные тесты определяют общее количество антител, а ведь антитела бывают разные. Есть маркирующие — те, которые к вирусу присоединяются и сообщают макрофагам, что их надо «съесть». А есть нейтрализующие антитела — те, что связывают белок на важном участке, который соединяется с рецепторами в клетке. Буквально утыкают вирус антителами так, что он не может присоединиться к клетке. Несколько штук могут перекрыть вирусную частицу целиком, он болтается по организму в таком виде и не может никуда внедриться. Но рутинного теста, который бы считал именно эти нейтрализующие антитела сейчас нет.

— Как все наши знания о лечении базового варианта коронавируса и вакцинации могут помочь в борьбе с новыми штаммами? Мы уже не так беспомощны? Или это будет новая война?

— Как лечить коронавирус, мы уже более или менее разобрались, и генетические варианты одного и того же вида не сильно отличаются между собой, у SARS-CoV-2, к счастью, пока что нет разных серотипов.

То есть такого разнообразия, как у того же гриппа, нет. Симптомы те же, различается лишь скорость распространения, некоторые штаммы успешнее «бегают» от иммунитета, так как вирус эволюционирует. Но пока радикальных мутаций нет, и иммунная система узнает новые варианты, антитела реагируют, пусть и немного хуже.

А вот у переболевших с настоящим погромом в иммунной системе после исходного варианта коронавируса есть все шансы заболеть новым штаммом. Вирус уже поломал иммунитет, человек страдает от постковидного синдрома…

И поэтому переболевшим рекомендуют через 3-6 месяцев привиться, «Спутник Лайт» для этого и зарегистрирован. Иммунный ответ нередко подлетает выше границ чувствительности тестов, да и переносятся прививки переболевшими намного лучше.

— А в каком случае коронавирус может эволюционировать так, что наш иммунитет перестанет его узнавать?

— Вирус будет ускоряться и выдавать новые варианты, если мы не будем прививаться. Не исключено, что он в итоге научится полностью убегать от антител или переключится на другие рецепторы клетки, что создаст человечеству гигантские проблемы.

В качестве примера можно вспомнить вирус гриппа, для защиты от которого каждый год требуется новая вакцина. Он меняется так, что умудряется пользоваться вроде бы одними и теми же ключами на вход в клетку и выход из нее, но изменившимися так, что иммунитет их почти не узнает.

Такая суперспособность объясняется тем, что живет он не только в людях, но и в огромном количестве других животных — перелетных и домашних птицах, свиньях. Коронавирус пока такими свойствами не обладает, у него нет гигантского резервуара в животном мире, где бы он мог спрятаться и эволюционировать. Сейчас движется в сторону чистого антропоноза, и ему будет некуда спрятаться, если мы его задавим. Если, конечно, вакцинируемся все.

Беседовала Анжела Новосельцева