Путин зря тревожится — народ достаточно запуган

Репрессии, учиняемые нынешними российскими руководителями, не виданы с советских времен. Законы, разгоны, приговоры нацелены на одно — парализовать волю людей, привести их в оцепенение.

Пытаясь найти какое-то разумное объяснение, некоторые сограждане угадывают в такой политике подготовку к передаче руля, поскольку Владимир Путин якобы болен. Я не верю в эту гипотезу. Ничем, кроме пересудов, она не подкреплена. Все говорит о том, что начальственное буйство нацелено вовсе не на «транзит», а на продление власти вождя и блокирование любой альтернативы его правлению.

Есть ли рациональный смысл в этом потоке ударов, наносимых по всему, что дышит? Не преувеличен ли страх начальства перед народом? О чем говорят рейтинги власти?

Легче всего сказать, что ни о чем. Какой смысл расспрашивать запуганных людей, которые заведомо будут врать? Но не все так просто.

Помню, один проницательный исследователь народных мнений объяснял мне, что ответы опрошенных, даже заведомо фальшивые, всегда осмысленны и полезны. Надо только правильно их расшифровать. Времена были сравнительно свободные, и я не поверил, что из неискренних излияний можно хоть что-нибудь узнать. И только сейчас понимаю, как был не прав.

Если человек докладывает незнакомому интервьюеру из опросной службы, что уважает Путина, а о Навальном ему сказать нечего, то примерно так же он станет рассуждать в любой компании, включающей малоизвестных ему людей. А главное, придет, если попросят, на избирательный участок, на митинг, на шествие, на концерт — и всюду будет соответствовать ожиданиям. Чего еще хотеть от него начальству?

Теперь обратимся к рейтингам. Сначала выберем среди опросных служб ту, которой будем верить. Это не так очевидно, как кажется. Хотя «Левада-центр» занесен нашими властями в реестр иноагентов, а ВЦИОМ, если и занесен, то в какой-то другой реестр, с противоположным знаком, но вциомовские рейтинги выглядят, представьте, менее комплиментарными.

В ответ на предложение самостоятельно вспомнить политиков, вызывающих доверие, Путина называют всего 27% вциомовских собеседников и 34% левадовских.

Впрочем, поскольку ВЦИОМу, судя по его отчету, хоть одну фамилию назвали лишь половина респондентов, а «Левада-центру», по его словам, — две трети, то их цифры вполне сопоставимы. Если оставить только тех участников обоих этих опросов, кто говорит, что доверяет кому-то конкретному, то доля добровольно упоминающих Путина у обеих опросных служб будет совершенно одинаковой — по 52%.

Если же для сравнения взять упоминания Навального, то и тут обе службы друг с другом совпадают: у ВЦИОМа, как и у «Левады», его называет лишь каждый пятнадцатый из тех опрошенных, кто вспомнил хоть кого-то. Ясно, что за подавляющим перевесом Путина стоит страх. Но страх — это теперь константа нашей жизни.

Переходим к самому интересному. Убедившись, что опросные службы говорят в один голос, пойдем дальше с «Левада-центром». ВЦИОМ нам больше не помощник. Президентские выборы он, конечно, моделирует, но, в отличие от ЛЦ, результаты не публикует. Будем исходить из правдоподобного предположения, что и на этом участке обе службы друг с другом совпадают.

Итак, ЛЦ задает открытый, т. е. без подсказок, вопрос: «Если бы выборы президента состоялись в ближайшее воскресенье, за кого из нынешних политиков вы бы проголосовали?»

Респондент не обязан думать, кого допустят на эти выборы, а кого нет. Он просто вспоминает и называет любого «нынешнего политика», которого не боится вслух поддержать.

Владимира Путина не побоялись поддержать 74% из тех, кто кого-то назвал в качестве своего избранника (в целом по выборке доля за кого-либо «проголосовавших» составила только 54%; остальные сообщили, что не знают, кого поддержат, или, чаще, что вообще не пойдут). Вторым оказался Владимир Жириновский (8%), третьим и четвертым — Алексей Навальный и Геннадий Зюганов (по 4%).

Заметьте, как выросла доля «путинцев», когда неопределенный вопрос о доверии сменился обязывающим вопросом о голосовании. Люди инстинктивно вытянули руки по швам. В нынешней атмосфере Путин может положиться на это большинство.

Разумеется, оно поддерживает его лишь на словах и в случае чего шарахнется в другую сторону. А многие из тех, кто отговорились незнанием, за кого хотели бы голосовать (примерно пятая часть выборки), в душе прекрасно это знают, однако не решаются сказать. Но сегодня страх работает — и не похоже, что завтра рассеется.

Важно и то, что единственный реальный политический противник вождя в ответах опрошенных идет как бы на равных с парочкой политических кукол, хотя и далеко впереди якобы популярных Сергея Шойгу и Сергея Лаврова, не говоря об экс-президенте Дмитрии Медведеве. Даже премьер Михаил Мишустин в этом рейтинге заметно отстает от Навального.

Но в целом превосходство Путина выглядит сокрушительным. Картина слегка испорчена только в двух местах.

Во-первых, Москва. За Путина и здесь 65% из тех, кто выбрал, за кого он. Но за Навального все же решились высказаться 10% среди кого-то выбравших. И, что важно, у него уверенное второе место. Третий, Жириновский, слабее почти вдвое.

И во-вторых, молодежь. Среди тех, кому от 18 до 24 лет, только 40% сообщили о своем выборе. Но из них 72% за Путина, 20% — за Навального, а всем остальным, вместе взятым, не осталось почти ничего.

Как видим, те, кто более продвинут, и те, за кем будущее, чаще рискуют сказать вслух, что не хотят продления власти Владимира Путина. И они же яснее прочих понимают, что в сегодняшней России открытый соперник у него всего один.

Со временем это сработает. Но нет признаков, что сейчас. Запугивания подействовали. Их пока хватило. Исступление, с которым режим продолжает завинчивать гайки, отображает лишь растущую его иррациональность. Он боится народа еще сильнее, чем народ боится его.

Сергей Шелин