Восстанавливать в Ленобласти скоро будет нечего

Градозащитники уже давно бьют в набат по поводу плачевного состояния множества исторических памятников в Ленинградской области. Самая «горячая точка» на данный момент — вокзал Токсово, построенный в 1913 году. На днях в «Росбалте» прошла пресс-конференция, на которой эксперты заявили о недопустимости его уничтожения. Однако работы по демонтажу только ускорились: территория вокруг здания ограждена забором, внутри работают подрядчики, снимаются крыша и облицовка, кассы размещены в вагончике снаружи.

Однако Токсовский вокзал — лишь один из примеров. В перечне объектов культурного наследия Ленинградской области к началу 2021 года в общей сложности насчитывалось около 3 тыс. памятников истории и архитектуры. 280 из них — федерального значения, 1140 — регионального и 1381 — выявленных). На территории региона расположено более 300 старинных усадеб или оставшихся от «былой роскоши» построек с заброшенными приусадебными участками. Примерно 30% из них — в частных руках.

Утраченные никто не считал. Какие-то исторические строения горят, иные заброшенные гибнут под воздействием времени. Взять хотя бы факты последних нескольких лет.

Апрель 2017 года. Дотла сгорел деревянный дом-музей академика Павлова в Колтушах (Всеволожский район), формально охраняемый государством. Этот объект входил в список культурного наследия ЮНЕСКО и комплекс культурного наследия федерального значения «Научный городок врача-физиолога И. П. Павлова». Здание на момент пожара было признано аварийным, законсервировано, планировалась реконструкция.

24 августа 2018 года. Сгорел памятник федерального значения — дом прадеда Пушкина — усадьба Ганнибала в деревне Кобрино (Гатчинский район).

На протяжении нескольких лет в центре Новой Ладоги возникали пожары, уничтожившие практически всю историческую застройку старинного уездного города.

Продолжает рушиться открытая всем ветрам мистическая церковь-Колизей в деревне Пятая гора недалеко от Волосово.

Затянулось ожидание реставрации памятника архитектуры XVIII столетия — усадебного дома Демидовых в Тайцах. Усадьба с прилегающей к ней территорией была передана в 2015 году с федерального уровня Ленобласти, но все еще не спасена. Подрядчик не оправдал ни надежд, ни ожиданий: проект изначально был разработан без учета коммуникаций: света, тепла, воды… В 2020-м уже с новым исполнителем дело сдвинулось с мертвой точки — в этом году еще есть надежда на продолжение.

Февраль 2021 года, Подпорожский район. Из поста в соцсети: «Вот и пришло печальное время гибели старого храма Георгия Победоносца в Каргиничах, поставленного в деревне моих предков ещё в XVIII столетии. Он долго стоял, как израненный богатырь на поле забвения, будто ждал, что спасут и его, как другие храмы Присвирья. Но бездорожье и безлюдье помешали ему помочь».

Сейчас местные жители говорят о близком к исчезновению храме в нежилом урочище Кузра, выстроенном в XIХвеке. О таких объектах говорят «естественное исчезновение». Удобное оправдание для всех, кто долгие года и десятилетия игнорирует разрушения.

Безусловно, есть и положительные примеры. Но тут уж, как повезет — нет единого рецепта спасения. Например, в рамках региональной программы «Сохранение культурного наследия» продолжается восстановление деревянной церкви Святого Николая Чудотворца в Согиницах. В этом году ей исполняется 325 лет. Грех не обратить внимание на такой юбилей.

Появилась надежда на возрождение пятиэтажного дома книготорговца Говинга на Крепостной улице в историческом центре Выборга. В марте 2021-го, по решению суда, он изъят у собственника — частной компании, зарегистрированной в Калининграде. Но это редчайший случай! Сейчас речь идет о консервации здания за 20 млн рублей. Долгие годы дом был заброшен и только формально находился под охраной государства.

Зачастую изъять объект у собственника, который не может или не хочет ликвидировать разруху — дело практически невозможное. Даже оштрафовать виновного за «ненадлежащее содержание» трудно. Подтверждение этому — хотя бы история столетней «Белогорки».

Чуть больше года назад журналист и видеоблогер Юрий Дудь рассказал о плачевном состоянии этого архитектурного шедевра северного модерна — дачи купцов Елисеевых на берегу Оредежа под Гатчиной.

«Могла бы стать важной достопримечательностью Ленобласти, но уже много лет находится в заброшенном состоянии… пережила советскую национализацию и немецкую оккупацию, но сейчас все тоже плохо», — написал он в соцсети после того, как сам там побывал.

А только что выяснилось, что собственник выставил этот аварийный объект на продажу за 140 млн рублей. Региональная власть пыталась добиться изъятия и передачи «Белогорки» Ленобласти, но Арбитражный суд Петербурга и области отказал. Судя по всему, тяжба в более высокой инстанции продолжится, а усадебные строения так и будут стоять без хозяина…

Впервые о передаче заброшенных усадеб за символическую цену — с условием, что после реставрации достопримечательности смогут посещать туристы, в 47-м регионе заговорили еще пять лет назад. Тогда подобную программу уже опробовала Московская область.

И только в этом году и в Ленобласти инвесторам официально предложили арендовать объекты культурного наследия (ОКН) по льготной ставке — один рубль за квадратный метр в год. Но при ключевых условиях:

— льготы распространяются только на объекты, которые находятся в собственности региона;

— прежде чем выставить объект на аукцион за стартовую цену — рубль за метр, нужно документально доказать, что памятник разрушается;

— после реализации подготовленного согласованного и выполненного за семь лет проекта достопримечательность нельзя будет скрыть за высоким забором (это прописано в договоре, который заключается минимум на 15 лет).

Есть нюанс: в отличие от Петербурга, ставка «рубль за квадратный метр» в Ленобласти начинает действовать сразу, а не после завершения реставрации. С одной стороны, это можно считать, безусловно, плюсом. Но опять-таки, был прецедент, когда взявшимся было за возрождение нескольких исторических объектов миллиардером заинтересовался Следственный комитет, и ему стало не до старинных усадеб.

Тут-то и возвращаемся к «разбитому корыту». Аналогичные проекты, опробованные другими регионами России, до сих пор к особым успехам не привели — идут со скрипом. Не многие люди, даже располагающие значительными средствами, берутся поднимать из руин погибающие исторические строения.

«По сути, за символический рубль приобретаешь ответственность, — объясняет эксперт в области градостроения доктор экономических наук, профессор, преподаватель Высшей школы экономики (ВШЭ) Александр Осипов. — Предусмотрены льготы на арендную плату — рубль за квадратный метр со дня заключения договора, а возмещение средств на проектные и ремонтно-реставрационные работы в объеме до 10%. Если арендатор в течение первых двух-трех лет оправдает ожидания, регион готов продать ему усадьбу на условиях первоочередного выкупа. Причем не по коммерческой цене, а за 10-20% от кадастровой стоимости. Казалось бы, что еще нужно, но вспоминается притча: „за десять лет умру либо я, либо халиф, либо осел“. Хотя, конечно, это не значит, что не надо ничего делать».

В 2012 году государство, в очередной раз, разрешило выкупать объекты исторической недвижимости частным лицам. Но единичные попытки инвесторов с тех пор в основном наталкивались на то, что компенсация средств не совпадала с реальными затратами, и собственники отступали.

«Скорей не хватало денег или административных возможностей, чем любви к „дыму Отечества“, — поясняет профессор Осипов. — Ведь реставрация старинных сооружений, если делать это по-настоящему, как правило, обходится гораздо дороже, чем новое строительство. Притом правила нового — каким бы чудовищным оно не было — никто не диктует: какой хочешь, такой и ставь забор, и хоть в кислотный цвет собственное строение крась! Что же касается любви к старине, показателен совсем уж единичный случай. Жительница поселка Кузнечное открыла краеведческий музей в старинной финской усадьбе, которую должны были снести; здание перенесли на ее участок и восстанавливали по чертежам из архивов. Но этот пример никак не связан с „усадьбой за рубль“».

Программа может заработать, по мнению некоторых экспертов, при условии, что в законодательстве будут точно прописаны все нюансы взаимоотношения между федеральным центром и регионами; Минобороны и субъектом РФ; регионом и частным инвестором.

Но разве это возможно в ближайшие 3-5 лет? И в любом случае, стоит думать, как избежать долгих судебных тяжб и половинчатых решений.

«Не занимаюсь градозащитой — не ходил с плакатами, не митинговал тогда, когда защищали, например, разрушенный квартал Сета Солберга в Выборге. Просто, по долгу службы, принимал звонки, занимался последствиями ЧС. Но защита исторических мест и зданий — вопрос особый, как и охрана этих объектов. Таких, например, как уничтоженная накануне огнем «Невская мануфактура» в Петербурге», — объясняет житель областного поселка Колтуши, в прошлом — диспетчер МЧС Андрей Максимов. — Скажу честно: хорошо бы судьбу исторических объектов законодательно соединить с деятельностью заинтересованных строительных компаний — внедрение в жизнь принципа: «строишь новое, помоги старому». Тогда и программа «усадьба — за рубль» — в подспорье».

Особый спрос — с собственника, владеющего строением и прилегающей к нему территорией — хоть за миллионы, хоть за рубль — по каким-то причинам его забросившего. собственник, кем бы он ни был, на каком бы уровне ни находился, должен понимать: если не справился, значит, вступает в систему экстренного изъятия собственности. Ведь пока суд да дело, мы с каждым погибшим строением, теряем историю. Да и сами себя теряем.

Елизавета Демидова