Новую волну ковида в России спровоцируют мигранты?

С 1 апреля Россия возобновила авиасообщение с Таджикистаном и Узбекистаном, и к нам вновь поехали трудовые мигранты, без которых зашивалась российская экономика. Как рассказала «Росбалту» ведущий научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юлия Флоринская, до сих пор мигранты из этих стран приезжали в Россию в рамках оргнабора, то есть — под запрос конкретного работодателя. В таком случае именно работодатели отвечали за то, чтобы их иностранные рабочие проходили тесты на наличие коронавирусной инфекции. Сейчас, когда российские власти открыли авиасообщение, это уже ответственность самих мигрантов. Они, равно как и возвращающиеся из-за границы россияне, должны сделать тест после приезда в Россию. И, судя, по очередям, появившимся в частных лабораториях, какая-то часть приезжих этим правилам не пренебрегает.

С трудовыми мигрантами из стран ЕАЭС ситуация немного другая. Из Киргизии, например, самолеты стали летать в Россию еще до 1 апреля, и количество мигрантов из этой страны в пандемию так не падало, как количество мигрантов из Таджикистана и Узбекистана. В отличие от таджикских и узбекских мигрантов, граждане Киргизии, Армении, Белоруссии и Казахстана в рамках ЕАЭС имеют больше прав: не должны получать патенты для работы, а также могут оформить в России полис ОМС, который дает им право на медицинскую помощь на территории РФ. Как рассказала правозащитница, председатель комитета «Гражданское содействие» (признан иностранным агентом в РФ) Светлана Ганнушкина, мигранты из Таджикистана и Узбекистана могут уповать только на добровольное медицинское страхование (ДМС), которого у них, как правило, нет. В этом случае, если они заболеют коронавирусом, они могут рассчитывать лишь на «скорую помощь» — в экстренных случаях. «У нас по закону экстренная помощь оказывается без полиса ОМС. Если врач „скорой“ сочтет, что мигранту нужна экстренная помощь и госпитализация, его повезут в больницу и будут лечить. То есть — с ковидом мигрантов реально госпитализируют и лечат. Я такие случаи знаю. Но знаю и другие, когда говорят: ничего, дома отлежитесь. Но так и россиянам говорят», — отметила Ганнушкина. Другой вопрос, смогут ли люди, которые приехали в нашу страну на заработки, отлежаться дома и изолироваться, учитывая характерную для многих гастрабайтеров скученность проживания. Может ли их приезд спровоцировать новую волну эпидемии, рассказал «Росбалту» врач, профессор ВШЭ, вице-президент Межрегионального общества специалистов доказательной медицины Василий Власов.

— Как отразится на эпидемиологический ситуации возвращение мигрантов в Россию?

— Я думаю, что никак не отразится. Дело в том, что мы плохо знаем, какая заболеваемость в России, и совсем не знаем, какая заболеваемость в том же Узбекистане. Хуже мы, может быть, знаем только то, что происходит в Китае. Поэтому очевидной опасности в возвращении мигрантов нет. Об опасности можно было бы говорить в том случае, если бы у нас была «чистая» страна вроде Новой Зеландии или Израиля. Сейчас, при нашей заболеваемости, нести опасность скорее могут поездки самих россиян за границу. Основная проблема ведь даже не в том, что люди едут на отдых в зараженную страну, а в том, что они ведут там другой образ жизни. Такой, как, например, в турецких отелях, где отдыхающие довольно тесно общаются. Поэтому, я думаю, возобновление авиасообщения с Узбекистаном и Таджикистаном нам ничем не угрожает.

— Вы сказали: мы плохо знаем, что происходит с эпидемией в России, и уж тем более где-нибудь в Узбекистане. Что вы имели в виду?

— Я говорил о проблемах со статистикой. Насколько она была плохой в 2020 году, мы узнали только тогда, когда увидели избыточную смертность по итогам года.

В отношении статистики нужно быть критичными, но допускать, что мы и сами ошибаемся. Например, прошлым летом казалась подозрительной ситуация, когда в течение какого-то периода называли одни и те же показатели заболеваемости по Москве. А в январе у нас одномоментно стала снижаться заболеваемость и смертность в национальной статистике. Это тоже выглядело странным, потому что обычно сначала снижается заболеваемость, а смертность начинает падать позже.

Сейчас в России по официальным данным каждый день умирает вдвое больше людей, чем на пике первой волны пандемии — в мае–июне. Конечно, по сравнению с декабрем 2020 года, когда в стране произошел очередной пик заболеваемости, смертность снижается, но это снижение происходит очень медленно. Если бы в январе заболеваемость действительно шла на спад, смертность по сравнению с декабрем должна была бы снизится значительно больше — раза в три-четыре. А она снизилась меньше чем вдвое. Судя по всему, сейчас умирают люди, заболевшие в марте, а не в декабре. И это может косвенно указывать в пользу мнения о том, что, возможно, заболеваемость, которую мы видим в национальных отчетах, может быть занижена.

Но, подчеркиваю, здесь у нас не может быть никакой уверенности, только подозрения. Это процесс, в котором мы иногда можем принять естественные колебания за манипуляции, а иногда не увидеть манипуляций (потому, что если они есть, ими ведь занимаются неглупые люди). Все, на что мы можем надеяться, что статистика смертей, абсолютное количество умирающих людей, нас не обманывает.

— Может ли рост заболеваемости быть связан как раз с тем, что в Россию стали возвращаться мигранты из ранее закрытых стран?

— Теоретически это возможно. Но практически, по крайней мере, на бумаге, у нас введен режим контроля за въезжающими людьми. Все, кто прилетает к нам по воздуху, должны при посадке в самолет предъявить результаты анализов об отсутствии коронавируса, и в России снова сделать тест. Если соблюдать все эти правила, получается довольно безопасный процесс. Боюсь только, что в России могут быть проблемы с исполнением этого неплохого правила.

— Но в целом ПЦР-тест по прилету — это эффективная мера, которая гарантирует, что мигранты не завезут к нам вирус с какими-нибудь новыми штаммами?

— Абсолютно эффективных мер нет. Вы, вероятно, помните, что месяца четыре назад из России в Китай у нас летела большая группа — целый самолет. И китайцы обнаружили, что у всей этой группы были сфальсифицированы результаты анализов на коронавирус. Рейс отменили. По большому счету люди, которые изготовили поддельные результаты анализов, совершили тяжкое преступление против общественного здоровья. На них должны были завести уголовное дело. Но вы что-нибудь слышали об этом?

В этом смысле процедура въездного контроля очень уязвима. Не случайно же Израиль пускают в страну людей только со своими анализами и доверяет только своим свидетельствам о вакцинации, а иностранным не доверяет. «Зеленые паспорта» легко объявить, но потом попробуй сделать так, чтобы все они были настоящими. Поэтому, подчеркиваю, сама по себе процедура, если ее выполнять, вполне обеспечивает достаточно низкий уровень опасности со стороны въезжающих. Но это зависит от того, как ее будут выполнять.

— Получается, что в прошлом мае, когда в стране действовали жесткие ограничения, и из дома можно было выйти только по пропуску, смертность была вдвое ниже, чем сейчас. В то же время сейчас люди спокойно хотят в кафе, толпами гуляют в парках, а чиновники возобновляют авиасообщение с другими странами. Насколько такое поведение соответствует эпидемиологический ситуации?

— Такая пандемия на нашей памяти случилась впервые. Это был совершенно незнакомый нам вирус, и человечество абсолютно не было готово к таким событиям. В какой-то момент казалось, что пандемия коронавируса страшно смертельная, и нужно принимать все возможные меры, чтобы минимизировать риски. Потом поняли, что она не такая уж и убийственная, и стали вырабатывать некий «правильный способ поведения». Этот способ, по-видимому, включает возвращение к активной жизни, но со значительными ограничениями. Например, кратковременная изоляция после перелета из того же Узбекистана в Москву, тестирование на наличие коронавируса при въезде в страну.

Думаю, что сегодня людей, которые стояли бы на позициях тотального запрета до тех пор, пока не закончится пандемия, уже не осталось. Понятно, что тотальными запретами мы только разрушаем общественную жизнь, делаем особенно непереносимой положение бедных людей, у которых нет кубышки и которые не могут заработать, сидя дома в изоляции. Поэтому нужно вырабатывать какие-то разумные правила.

— Вы затронули тему бедности и того, что не все могут зарабатывать, сидя в полной изоляции. У трудовых мигрантов таких возможностей еще меньше. Приезжая сюда на заработки, многие из них не могут себе позволить отсидеться дома, если плохо себя чувствуют. При этом, работают они не только на стройке, но в общепите. Может ли это быть дополнительным источником распространения коронавируса?

— У всех людей уникальные обстоятельства. Помните, как весной политолог Сергей Марков, заболевши ковидом в Ялте, не отказался лететь в Москву в самолете, даже рискуя заразить других пассажиров, и сам же потом об этом рассказывал. Страх Маркова остаться с ковидом в Ялте может быть несопоставим со страхом узбека оставить свою семью голодной, если он откажется от полета в Россию на заработки. Эти люди не обязательно мерзавцы. Они могут быть вынуждены идти на крайности по каким-то своим обстоятельствам. Поэтому система въездного контроля должна быть максимально надежной. Тогда в этом направлении у нас будет все более или менее благополучно.

— Что будет, когда откроют наземное сообщение с Таджикистаном и Узбекистаном?

— Я думаю, что с поездами следует работать по тому же принципу, что и с авиаперевозками: справка об отсутствии коронавируса при посадке в поезд и контрольный тест по приезду, возможно, со временной изоляцией. Надо сказать, что поезда, например, из Ташкента, идут довольно долго. Поэтому с ними система контроля должна сработать может быть даже лучше, поскольку у людей, севших в поезд, заболевание успеет проявиться. Если это случится, можно будет целыми вагонами отправлять людей на изоляцию, чтобы не допустить распространения ковида. То есть — люди должны иметь возможность перемещаться, но с соответствующими ограничениями.

— Если выйти в выходной день в центр города, складывается впечатление, что пандемия закончилась, хотя показатели смертности и говорят об обратном. Как вы считаете, такое поведение людей не преждевременно?

— Понятно, что с приходом весны людям хочется жить и любить. Но возвращение к летним радостям сопровождается и повышением уровня опасности с точки зрения эпидемии. У меня возникает такое впечатление, что у нас случился новый подъем заболеваемости, и у меня нет никакой уверенности, что сейчас не будет предпринято усилий, чтобы его игнорировать, дабы отпраздновать День Победы. И, боюсь, что в таком случае День Победы будет пахнуть не порохом, а кровью. По масштабам, жертв может быть не очень много, но это те жертвы, которых можно избежать при разумном проведении общественной политики.

То, что люди со временем перестали бояться заражения, понятно. По статистике, если я правильно помню, каждый второй россиянин сегодня не считает коронавирус опасным. В этом не было бы ничего плохого, если бы не одна проблема: те, кто не верит в опасность коронавируса, не хотят вакцинироваться. Но ведь даже молодые люди, пусть и не очень часто, тоже тяжело болеют и попадают на тот свет. Причем, поскольку заболеваемость является массовой, то количество молодых людей в возрасте 20-40 лет, которые отправляются на погост, в общем довольно велико. При этом, если мы обратимся к информации о российских вакцинах, одна из них, по крайней мере, выглядит достаточно эффективной и безопасной.

— Вы говорите про «Спутник»?

— Да, про него. По моему мнению, здоровых школьников можно вакцинации не подвергать, но что касается людей старшего возраста, обремененных хроническими заболеваниями, я думаю, что им лучше привиться.

Нет ни одной вакцины, которая гарантировала бы, что человек не заболеет. Так же как нет никакого средства обезопасить себя от наезда на пешеходном переходе или от падения кирпича на голову, когда идешь по тротуару мимо дома. В нашей жизни всегда есть риски. В том числе есть риски и от самой вакцины. Есть вариант, что вакцина не сработает. Но вакцина является достаточно эффективной, как нам кажется сейчас, судя по тому, что мы о ней знаем. Она защищает людей достаточно хорошо. Большинство вакцинированных не заболеют. Кроме того, вакцинация позволяет снизить риск смерти. Именно поэтому разумный человек, на мой взгляд, в особенности человек после 60 лет, должен вакцинироваться.

Анна Семенец