Ташкент на прицеле ЕАЭС

Евразийский экономический союз спит и видит Узбекистан полноценным членом своей «семьи». Посещают ли Ташкент подобные сновидения, и к каком ключе — в позитивном или негативном? Во всяком случае, на излете прошлого года Узбекистан получил статус наблюдателя в ЕАЭС, что, с одной стороны, может толковаться как сближение с блоком и, в конечном итоге, присоединение к нему. С другой стороны, статус наблюдателя ни к чему не обязывает, он дает возможность присмотреться к деятельности «пятерки», членами которой являются Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Киргизия, чтобы решить: быть или не быть?

Во всяком случае, ЕАЭС сейчас усиленно рекламирует те преимущества, которые Узбекистан получит от вступления в экономический союз пяти постсоветских государств, который вряд ли надолго останется полностью свободным от политической составляющей и капризов наднациональных структур (последние уже дают о себе знать). Но при этом не стоит сбрасывать со счетов, что, присоединившись к блоку, Узбекистан получит преференциальный доступ на рынки третьих стран, с которыми у ЕАЭС подписаны соглашения о зонах свободной торговли, — Вьетнама, Ирана, Сингапура и Сербии.

Недавно в Ташкенте, в рамках международной выставки «Иннопром-2021», состоялось заседание Совета по промышленной политике Евразийского союза — его провел министр ЕЭК по промышленности и АПК Артак Камалян. Если суммировать им сказанное, выстраивается логически стройная картина привлекательности кооперативного сотрудничества государств ЕАЭС с Узбекистаном. В качестве перспективных отраслей названы сельскохозяйственное и электроэнергетическое машиностроение, автомобильная, химическая и авиационная промышленность, металлургия, производство стройматериалов.

Как выяснилось, документы по взаимодействию ЕАЭС и Узбекистана находятся в завершающей стадии разработки. Речь идет о меморандуме по взаимодействию между ЕЭК и правительством Узбекистана, а также о плане совместных мероприятий на 2021–2023 годы. Но, заметим, Узбекистан, даже в условиях пандемии коронавируса, отсутствия статуса полноценного члена ЕАЭС и вышеуказанных пакетов документов, то есть находясь, так сказать, в свободном полете, чувствовал себя гораздо лучше и увереннее, чем другие государства постсоветского пространства, включая и объединенных в Евразийский экономический союз.

Этот «свободный полет» практически в условиях форс-мажора позволил ему в ковидный 2020-й год нарастить, по данным ЕЭК, кооперационный экспорт из стран ЕАЭС в Узбекистан на 7,5%, то есть до 3,2 млрд в валюте США, а объем кооперационного импорта из Узбекистана составил почти $782 млн преимущественно за счет текстильных изделий, химической продукции и металлургии. Не растерялись и другие отрасли: объем производства продукции обрабатывающей промышленности увеличился на 7,1% по сравнению с благополучным не ковидным 2019 годом. В целом положительная динамика отмечена в 15 сегментах производства, в частности, электронно-оптического, текстильного, фармацевтического.

Но подчеркнем: хоть ЕАЭС и занимает не последнее место в структуре внешней торговли Узбекистана (28%, то есть больше, чем с Китаем), экспортно-импортные сделки в большинстве своем приходятся на Россию: в последней востребованы узбекский текстиль, продукция химической и металлургической промышленности, стройматериалы и прочее. И вообще, похоже, Россия занимает все больший промышленный сегмент в Узбекистане.

Это и «Ростсельмаш», наладивший в республике сборочное производство различных комбайнов, и совместное производство автотранспортных средств с «КАМАЗ»ом, и завершение проекта по выпуску в Узбекистане коммерческих автомобилей «ГАЗ», и т. д. В общем, перечень работающих проектов, находящихся в стадии разработки и в «портфеле», можно продолжить.

Но — что самое интересное: Россия уже конкурирует с другими странами за реализацию в Узбекистане инвестиционных проектов в банковской и нефтегазовой сферах. Sputnik со ссылкой на руководителя международного бизнеса ПСБ (Промсвязьбанк) Алексея Тюпанова информирует, что упомянутая структура уже профинансировала проекты в Узбекистане на сумму около $500 млн и планирует довести этот показатель до $1 млрд. Начиналось сотрудничество с кредитования узбекских банков, следующим этапом стало финансирование корпоративного сектора, прежде всего горно-металлургических комбинатов — НГМК и АГМК (две крупнейшие компании постсоветского пространства, обеспечивающие около 70% налоговых платежей в стране).

Как отметил собеседник агентства, с либерализацией валютного курса рынок Узбекистана становится все более привлекательным для российских банков; в республику стали поступать достаточно серьезные международные инвестиции. Так что с точки зрения макроэкономических показателей она представляет собой интересный рынок. В дальнейших их планах, вероятно, развитие сотрудничества с банками, корпоративными клиентами и участие в различных инвестиционных проектах в Узбекистане, прежде всего, в нефтегазовой и металлургической отраслях.

Известно также, что как минимум банковская и нефтегазовая сферы республики интересует и крупные иностранные, в том числе китайские и европейские банки. Россия, разумеется, старается не отставать — на днях Госкорпорация ВЭБ.РФ, Газпромбанк и компания Surhan Gas Chemical Operating Company подписали базовые индикативные условия финансирования разработки крупнейшего газового месторождения «25 лет Независимости».

Проект включает в себя строительство газоперерабатывающего завода и объектов инфраструктуры в Сурхандарьинской области, добычу, транспортировку и реализацию природного газа. Российский бизнес готов выделить средства на реализацию проекта стоимостью около $2,9 млрд. Кроме того, по данным ВЭБ.РФ, Россия готова предоставить Узбекистану кредит в $ 618 млн на обновление системы транспортировки газа.

Как видим, «свободный полет» Узбекистана, то есть вне рамок ЕАЭС, на его положение отрицательно не повлиял. Очевидно и то, что из государств Евразийского союза Узбекистану прямая выгода есть только от сотрудничества с Россией и, возможно, Казахстаном. Так для чего Ташкенту обременять себя узкими рамками «евразийской семьи», члены которой далеко не равны по своим финансовым, производственным, экономическим и прочим параметрам?

Напротив, «узкосемейственность» может сильно ограничить возможность маневрирования Узбекистана на международном уровне и лишить его свободы выбора партнеров. Это при том, что у страны есть все основания стать флагманом государств Центрально-Азиатского региона: ажиотажный спрос на финансово-экономическое присутствие в нем со стороны капиталов различных центров силы налицо. Впрочем, не без политического прицела в среднесрочной перспективе.

Все эти обстоятельства и диктуют грезы Евразийского союза заполучить себе Узбекистан. Устоит ли он или «клюнет» на «большие преференции», причем кого бы то ни было.

Ирина Джорбенадзе