12 апреля теперь праздник со слезами на глазах

Десять лет назад, за пару дней до пятидесятилетия полета Юрия Гагарина, мой коллега и я, молодой и не в меру целеустремленный журналист, брали телефонное интервью у легендарного космонавта Алексея Леонова. Того самого, который в 1965 году первым вышел в открытый космос, а в 1975-м — на пике разрядки международной напряженности — представлял СССР в ходе стыковке советского корабля «Союз» с американским «Аполлоном». Не собеседник, а настоящая мечта журналиста!

Но в самом начале разговора что-то явно пошло не так. «Алексей Архипович, Вы помните тот день, когда Юрий Гагарин полетел в космос?» — дрожащим от волнения голосом спросил я. Мне казалось, Леонов оценит мой «глубокомысленный» вопрос и охотно поделится воспоминаниями. Но на том конце провода воцарилось напряженное молчание. «Тупые журналисты! — вдруг взорвался космонавт-легенда. — Чтобы я не помнил тот день?! Да как вы себе это представляете?! Это один из важнейших дней моей жизни!.. Я был на станции „Заря-3“ в Елизово (станция УКВ-связи на Камчатке), когда Гагарин вышел на орбиту и попробовал с нами связаться… Кто вас, недоумков, пустил в журналистику?..»

Мое сердце бешено заколотилось, а лицо стало красным, как Марс. В течение десяти минут Леонов говорил сквозь зубы, то и дело отчитывая нас с коллегой за недостаточную эрудированность. В общем, никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. Уже смирившись с неизбежным фиаско, я все-таки предпринял попытку исправить ситуацию: «Алексей Архипович, почему в 1960-е годы мы первыми полетели в космос, а сейчас теряем свои позиции? Может, пятьдесят лет назад наши люди искренне стремились к звездам, а сегодня большинство нацелено на потребление? Может, мы просто разучились мечтать?» На том конце провода снова воцарилось молчание. Ну, все, думал я, приехали. Но в трубке вскоре послышалось ласковое, доверительное воркование. «Милая моя, хорошая, — из-за высокого голоса Леонов принял меня за женщину, — какой замечательный вопрос ты задала! Да-да, именно в этом причина наших прежних успехов и сегодняшних неудач…»

Два космических поражения

Действительно, теперь каждый День космонавтики — это праздник со слезами на глазах. Вот и сегодня по случаю шестидесятилетия запуска человека на орбиту на улицах Петербурга повсюду развешены билборды с улыбающимся Юрием Гагариным и надписью: «Мы первые!». Но в голове предательски крутится всего одно слово: «Были». Это в 1950–60-е годы наша страна развивала передовую космическую программу, вынашивая планы по освоению других планет. А сегодня Россия стремительно утрачивает свои позиции — мы пропустили вперед не только США, но теперь еще и Китай с Европой. При этом нам в спину дышат Индия и Япония, которых двадцать лет назад никто не воспринимал как серьезных конкурентов.

В прошлом году российская космическая отрасль получила, как минимум, два болезненных удара. Во-первых, Россия утратила почти десятилетнюю монополию на доставку людей на Международную космическую станцию (МКС). Американцы успешно запустили корабль Crew Dragon на тяжелой ракете-носителе Falcon 9, которую создала компания Илона Маска SpaceX. В период с 2006 по 2020 годы стоимость места для НАСА на космических кораблях «Союз» выросла с 21,3 миллиона до 90 миллионов долларов. Это значит, что после утраты положения единственного космического перевозчика «Роскосмос» будет недополучать около 400 миллионов долларов в год — огромные деньги, которые могли бы пойти на разработку летательных аппаратов нового поколения. А ведь примерно такую же сумму SpaceX затратила на создание ракеты Falcon 9! Причем в компании Маска трудится всего 8 тысяч человек, в то время как «Роскосмос» располагает штатом из 250 тысяч сотрудников.

Другое чувствительное поражение России — это отправка на Луну китайской автоматической межпланетной станции «Чанъэ-5». Китай стал третьей страной после США и СССР, которая продемонстрировала на лунной поверхности свой флаг и доставила лунный грунт на землю. Да, китайцы всего лишь повторили то, что в 1976 году сделала советская станция «Луна-24». Но трудолюбивые азиаты стремительно накачивают свои технологические «мускулы» и по многим параметрам уже превосходят своих советско-российских учителей.

Конечно, Россия тоже планирует осенью этого года отправить миссию «Луна-25» — спускаемый аппарат должен прилуниться в районе кратера Богуславский, богатого залежами водяного льда. Но сколько раз «Роскосмос» срывал сроки реализации самых важных для страны программ, кормя нас «завтраками» и «послезавтраками»! Ведомство Дмитрия Рогозина до сих пор не выпустило новую сверхтяжелую ракету, не создало космическую группировку в рамках проекта «Сфера» и не исправило недостатки отечественной навигационной системы ГЛОНАСС. А тем временем 18 февраля этого года на красной планете совершил посадку новейший американский марсоход Perseverance, а в эти дни готовится первый полет в марсианской атмосфере доставленного им робота-вертолета Ingenuity — успехи, о котором «Роскосмосу» остается только мечтать…

От Гагарина-мечтателя к Гагарину-космонавту

Стоп, с этого места поподробнее! Разве мечтают о покорении дальнего космоса чиновники профильного ведомства? Разве мечтает об этом руководство страны? Разве мечтаем об этом все мы — от академиков до сантехников? Конечно, у космического отставания России есть вполне земные причины. Это астрономическая коррупция в космической отрасли, старение кадров, утечка мозгов, упадок высшего и среднего образования, технологии прошлого века, санкционное давление, крайне низкая производительность труда и скверная его организация. В США космическую программу двигают вперед сотни государственных и частных компаний (в том числе детище Илона Маска), и эту цветущую сложность опекают верховные арбитры из НАСА. У нас же «Роскосмос» сам назначает себе сроки и сам их срывает, впадая в коррупционные искушения из-за отсутствия внешнего контроля. Но все-таки есть одна фундаментальная проблема, которая, с моей точки зрения, порождает все остальные, и эта проблема — в утрате Мечты о космосе.

Кто бы что ни говорил, а в нашем мире все великое начинается с замысла, проекта, Большой Идеи. Сначала Мечта овладевает умами и сердцами гениев-одиночек, а уже потом она воплощается в жизнь, благодаря массовому энтузиазму. Вот и в космос шестьдесят лет назад полетел именно русский человек, потому что наши предки об этом давно и страстно мечтали. Гораздо сильнее, чем американцы с их экономической и технологической продвинутостью. История отечественной космонавтики началась отнюдь не в СССР с Гагарина и Королева, а намного раньше — в царской России. И зародилась она в умах и сердцах философов-космистов — Николая Федорова и Константина Циолковского.

Федоров стремился на практике реализовать учение Христа о победе жизни над смертью и верил, что уже в ближайшем будущем человечество научится воскрешать своих предков. Людям станет так тесно на Земле, что они начнут осваивать космос и заселять другие планеты, превращая их в цветущие райские сады. Только совершенствуя свою душу, земную природу и космические просторы, считал Федоров, человек сможет реализовать свое высшее предназначение — стать со-творцом и помощником Бога в деле преображения Вселенной. Его ученик Константин Циолковский, вдохновленный мечтой о межгалактических путешествиях, написал сотни трудов о летательных аппаратах будущего, тем самым заложив теоретические основы космонавтики.

Пройдет совсем немного времени — и последователи космистов подведут под эти «полуфантастические бредни» прочный научный фундамент. И уже в 1930–40-е годы советские ученые, инженеры и конструкторы начнут воздвигать на нем здание космической программы СССР, наследие которой мы благополучно проедаем по сей день. Так что полет первого космонавта 12 апреля 1961 года стал воплощением вековой мечты русских людей о победе над земным притяжением и выходе в бескрайние космические просторы. И этот триумф был бы немыслим без романтических идей и наивного прожектерства Циолковского и Федорова. Последний, кстати, приходился внебрачным сыном князю Павлу Ивановичу Гагарину, что создает символическую связь между первым русским философом-космистом и первым советским космонавтом.

Почему фантастика важнее фэнтези

Но что же сегодня? К сожалению, сила земного притяжения взяла в плен наш народ, из недр которого вышли первые в человеческой истории покорители космоса. Большинство граждан нашей страны — от дворника до президента, от младшего научного сотрудника какого-нибудь НИИ до топ-менеджера «Роскосмоса» — мечтают не о межзвездных перелетах, а о потребительском благополучии. А это, собственно, порождает организационные провалы, утечку мозгов, недостаток мотивации и, наконец, коррупцию в космических масштабах. Да и сам космос сегодня рассматривается с точки зрения бизнес-интересов — как источник извлечения материальной прибыли.

Увы, с таким настроем трудно ждать появления новых Федоровых и Гагариных, Циолковских и Королевых. Причем касается это не только России, но и всего человечества — изучение и преображение реальности мы променяли на комфортное прозябание в виртуальных мирах, которые создают глобальные IT-корпорации. Наверное, именно поэтому после первых космических прорывов 1960-х годов последовали десятилетия застоя — нас всех победила сила земного тяготения. Символично, что волна научной фантастики о межзвездных перелетах и колонизации других планет давно схлынула, а на ее место пришло фэнтези, в котором будущем изображается как средневековое прошлое.

Тогда, может, ну его, этот космос? Зачем приносить на алтарь абстрактной идеи свое душевное спокойствие? На самом деле, выход в дальний космос нужен человечеству по очень многим причинам. Во-первых, нам необходимо взглянуть на Землю со стороны, что раздвинет горизонты познания и приведет к новым научным порывам. Во-вторых, выход на новые рубежи будет означать триумф человеческого духа, что придаст каждому из нас дополнительный смысл жизни. Впрочем, есть и вполне рациональные доводы. Сегодня на Земле проживает уже более семи миллиардов человек, что ставит нас перед цивилизационной дилеммой: или всеми правдами-неправдами сокращать население в угоду одному проценту самых богатых, или активнее осваивать космос и заселять другие планеты, как мечтал Николай Федоров. При условии, что мы не превратим и их в помойку, как это сегодня происходит с нашей земной колыбелью.

…Несмотря на нервное начало, интервью с Алексеем Леоновым в итоге прошло на одном дыхании. Он рассказал нам о том, как при выходе в открытый космос по-новому увидел Землю и как во время стыковки с «Аполлоном» затолкал в «Союз» американского астронавта Томаса Стаффорда в небе над Эльбой. Художник-любитель, он высказал мнение, что космические пейзажи ни идут ни в какое сравнение с хрупкой красотой нашей планеты. И когда осенью 2019 года я узнал о смерти Алексея Леонова, мое сердце снова учащенно забилось, как во время того интервью. Эпоха космических первопроходцев, подаривших нам мечту о торжестве человеческого духа, уходит тихо и неприметно. А новые мечтатели, способные побороть силу земного притяжения и вдохновить нас на новые полеты, все никак не появляются. Но ведь так хочется, чтобы кто-нибудь с горящими глазами, отправляясь на Марс или Венеру, снова весело воскликнул: «Поехали!»

Михаил Тюркин