Зачем Путин заморозил цены на продукты и к чему это приведет

Начну с хорошего. Несмотря на то, что заморозка цен продлена премьером Михаилом Мишустиным еще на два месяца на сахар и на шесть месяцев на подсолнечное масло, эти два продукта из магазинов пока не пропали. По крайней мере, по общему правилу. Слухи об их отсутствии в отдельно взятых торговых точках, пожалуй, преувеличены.

Точнее, дефицит сахарного песка есть. Но не для покупателей, а для торговых сетей, которым производители в последние пару недель вроде бы перестали отгружать этот товар по фиксированным ценам. На полмесяца хватит старых запасов, а дальше непонятно. Это версия торговцев.

У сахаропроизводителей она совсем другая. Никто отгрузку не останавливал. Вся беда — в происках торговых сетей, которые «хотят закупиться впрок, создавая тем самым необоснованный ажиотаж и условия для искусственного дефицита продукции».

Подозреваю, что правы и те, и другие.

Понятно, что в организованной властями неразберихе, усугубленной внезапным их решением продлить заморозку цен, торговцы пытаются себя застраховать, создавая запасы. По той же логике и рядовые граждане, когда уловят, что сахар может исчезнуть, тоже начнут закупаться впрок. Кое-кто из них уже делает это.

Но и производителям нет причин торопиться с отгрузкой. Во-первых, поставки по твердым ценам невыгодны. Во-вторых, начальство пообещало компенсировать часть убытков, выплачивая по 5 руб. за 1 кг тем, кто будет отправлять сахар в сети прямо с заводов, минуя всякого рода фасовщиков, трейдеров и прочих посредников, польза от которых чиновникам неизвестна.

Сейчас крупные производители придерживают товар, пытаясь выяснить, какие бумаги надо представить бюрократам для получения субсидии. А производители помельче, которым без «посредников» просто не обойтись, размышляют, есть ли резон продолжать бизнес, попавший под сапог народолюбивых властей.

Все эти дефициты, недопоставки и шумные поиски виновных — явление знакомое, но за три десятка лет свободнорыночной жизни подзабытое.

Похожие истории происходят и с подсолнечным маслом. С той разницей, что заморозка цен на него продлена сразу до осени, чтобы дождаться вступления в действие (с 1 сентября) семидесятипроцентной экспортной пошлины, спешно придуманной, дабы производители все свое масло продавали дома. Им тоже обещан утешительный приз в виде казенной компенсации (10 руб за 1 л), покрывающей, впрочем, не больше трети от потерянных рыночных доходов.

Но оставим на время всех этих буржуазных производителей и торговцев с их своекорыстной суетой. Главное — рад ли народ. Ведь именно его нуждами озаботился в декабре Владимир Путин, строго повелев Мишустину предоставить гражданам дешевые масло и сахар. А уж дальше в бой с экономикой двинулись Минсельхоз, Минпромторг, ФАС и прочие чиновничьи легионы.

Однако народ заботы даже и не заметил. Еженедельный мониторинг фонда «Общественное мнение» показывает две вещи. Во-первых, почти половина рядовых людей полагают, что цены на сахар и масло в последнее время «заметно выросли». Так сейчас думают соответственно 43% и 46% опрошенных. А во-вторых, «заметный рост» цен почти на все прочие товары и услуги, заморозке не подвергшиеся, отмечается как раз реже. Об ощутимом подорожании молока сообщают 39% респондентов, жилищно-коммунальных услуг — 36%, алкоголя — 12%.

Не видит эффекта от заморозки и государственная статистическая наука. Даже наоборот. За последнюю неделю марта официальный индекс потребительских цен вырос в целом на 0,2%, а вот на подсолнечное масло и сахар — на 0,4% и 0,5%.

Человек, несведущий в наших делах, назовет всю эту сахарно-масляную эпопею типичным бюрократическим провалом. А любитель подсчитывать добавит, что вместо заморозки можно было просто выдавать 20 миллионам малоимущих деньги на покупку продуктов — применительно к сахару, например, это потребовало бы почти вдвое меньше средств, чем обещанная казенная субсидия производителям.

Но мы-то с вами понимаем смысл мероприятия. Начавшись как случайная кампания, заморозка цен превращается сейчас в акт самоутверждения бюрократического аппарата. Она ценна для него сама по себе, совершенно независимо от внешних результатов.

Да, если ее продолжать, то со стороны изготовителей продуктов начнется спад производства, поскольку планировать инвестиции, экспорт и даже просто нормальную работу станет невозможно. А потребители получат дефициты, торговлю из-под прилавков, спекуляцию и снижение потребления.

Но чем дольше такое продлится, тем меньше будет стимулов у системы разжать челюсти. Осознание собственной мощи приходит с опытом, пусть даже стране от этого одна беда.

Бюрократический эксперимент пока что охватывает лишь маленькие сектора народного хозяйства. При всем исступлении участников, его вполне можно назвать сейчас начальственной бурей в стакане с маслом и сахаром. Однако ничто не мешает теряющему адекватность режиму устроить поход против всей экономики разом.

Сергей Шелин