Передовые технологии сейчас лучше чувствуют себя на Марсе, чем на Земле

Хитросплетение разнородных событий иногда поражает воображение. К примеру, 16 сентября 2019 года Ричард Столлман, основатель и многолетний президент Фонда СПО (свободного программного обеспечения, Free Software Foundation), подал в отставку с этого поста из-за неполиткорректных замечаний о сексуальном насилии. Крамольные мысли были высказаны им в почтовой рассылке Лаборатории компьютерных наук и искусственного интеллекта Массачусетского технологического института, что дает определенное представление о пределах дозволенного и настроениях в академическом сообществе США.

А 25 мая 2020 года в Миннеаполисе белый полицейский Дерек Шовин (Derek Michael Chauvin), как утверждает обвинение, убил во время ареста афроамериканца Джорджа Флойда, причем весь сыр-бор загорелся из-за поддельной двадцатидолларовой купюры. Общеизвестно, что после этого злодеяния по многим странам прокатилась бурная волна протестов, организованных движением Black Lives Matter. И кстати говоря, во всем этом есть некий мрачный символизм. Ведь фамилия злосчастного копа до буквы совпадает с фамилией Николя Шовена (Nicolas Chauvin), полумифического солдата наполеоновской армии, который, согласно преданию, стал родоначальником шовинизма.

На первый взгляд эти два инцидента никак не были связаны между собой. Но в итоге одно наложилось на другое, да так, что сегодня самые передовые технологии в какой-то степени оказались в заложниках у ультрапрогрессивной общественности, настроенной, конечно же, против жестокости полиции, особенно в отношении меньшинств. Вдобавок ко всему после убийства Флойда разработчики открытого программного обеспечения при написании программ с новой силой начали отказываться от таких расистских терминов, как, например, whitelist/blacklist и slave/master, заменяя их на политически корректные понятия вроде allowlist/blocklist и primary/secondary.

На этом неблагоприятном фоне и, что немаловажно, незадолго до начала суда над бывшим полицейским Столлман объявил о своем возвращении в совет директоров Фонда СПО. Разумеется, такой бесцеремонности многие коллеги ему не могли простить, вследствие чего разразился неслыханный скандал. Мир Open Source разделился на два непримиримых лагеря — сторонников и противников откровенно неполиткорректного компьютерного гуру. И теперь противоборствующие стороны совершенствуются в эпистолярном жанре, приводя аргументы как в поддержку «символа нашего сообщества», так и против «женоненавистника, эйблиста и трансфоба».

Как бы то ни было, чтобы лучше понять значение Столлмана и его трудов для науки и технологий, достаточно будет сказать, что он, собственно, основатель движения свободного программного обеспечения, проекта GNU, Фонда СПО, автор лицензии GPL. То есть, иными словами, всего того, что имело и имеет непосредственное отношение к самым дерзким устремлениям человечества в будущее — искусственному интеллекту, квантовым вычислениям, космическим исследованиям. Впрочем, несмотря на эти заслуги, противостояние приняло настолько острый оборот, что Red Hat, крупнейшая опенсорсная софтверная компания, прекратила финансирование Free Software Foundation. Таким образом, некоммерческая организация, живущая в основном за счет пожертвований, лишилась, пожалуй, одного из главных источников денег.

В этом при желании можно обнаружить еще одну длительную интригу. Дело в том, что без малого восемь лет назад на ноутбуки Международной космической станции была установлена операционная система Debian, заменившая не только Windows, но и Scientific Linux, клон дистрибутива Red Hat Enterprise Linux. Кроме того, здесь стоит заметить, что полное название системы, которую предпочли инженеры NASA, звучит как Debian GNU/Linux. Проще говоря, очень многое опять упирается в разработки столь ненавистного современным ультрапрогрессистам Столлмана.

А между тем Линукс добрался уже до Марса. В прошлом месяце представители NASA сообщили, что программная начинка автономного вертолета-разведчика Ingenuity основана на ядре Linux и другом открытом софте. Что, безусловно, лишний раз подтвердило превосходные качества этого семейства операционных систем и в первую очередь их высокую надежность.

При этом свободное программное обеспечение имеет значение не только для астронавтов, но и для большинства обычных пользователей, хотя зачастую они об этом даже не подозревают. Между прочим, смартфоны на Android (который, в сущности, тот же Linux) занимают 85% мирового рынка «умных» телефонов. Остальные 15% принадлежат iOS, каковая, как и детище Линуса Торвальдса, является Unix-подобной операционной системой, но только с закрытым исходным кодом. В общем, выходит, что едва ли не самая важная отрасль цифрового мира, мобильный Интернет, можно сказать, находится в сфере влияния движения Open Source.

Тенденция настолько очевидна, что дальновидные политики считают необходимым следовать в ее русле. Так, Джо Байден в самом начале января этого года, еще не вступив в должность президента Соединенных Штатов, объявил о назначении Дэвида Рекордона, известного разработчика программ с открытым исходным кодом, директором по технологиям Белого дома. Этот IT-специалист, который, к слову, уже работал в администрации Барака Обамы, сразу обозначил свои приоритеты — пандемия COVID-19 и кибербезопасность. И, как показали дальнейшие события, Байден тоже не чужд хакерской тематике, полагая, что Россия должна «ответить» за свои кибератаки.

Кремлевские чиновники тем временем пребывают в мире иллюзий. Например, недавно Владимир Путин предложил «заключить универсальные международно-правовые договоренности, направленные на предупреждение конфликтов и выстраивание взаимовыгодного партнерства в мировом информационном пространстве», то есть фактически призвал жестко цензурировать Всемирную сеть. Надо ли говорить, что подобные инициативы уходят в пустоту, не вызывая ничего, кроме усмешки сожаления.

В то же время не все в России выглядит так плачевно, если за дело берутся специалисты. Импортозамещение программного обеспечения началось в апреле 2015 года. При этом, в отличие от безумного запрета иностранного продовольствия, это решение можно назвать не только оправданным, но и дальновидным. Поскольку критическая инфраструктура страны не должна зависеть от зарубежного проприетарного софта, который к тому же, вполне вероятно, напичкан бэкдорами.

К этому надо добавить, что нормативный акт с тяжеловесным названием «Единый реестр российских программ для электронных вычислительных машин и баз данных» действует с февраля 2016 года. Сейчас в нем 9860 программных продуктов, среди которых есть, к примеру, универсальная операционная система Astra Linux, созданная на основе Debian. Кстати, с недавних пор «Астру» закупает РЖД, а не только силовые ведомства, как было прежде.

Конечно же, на этом список отечественных разработок, в которых используется СПО, не заканчивается. Но официальная Россия, наверное, не была бы сама собой, если бы хоть одним словом упомянула в правительственном документе о «свободных предках» этого софта. Видимо, само это слово, «свобода», вызывает у верхов скрежет зубовный.

Роман Трунов