Дипломатия перестрелок

Новая волна дестабилизации на Ближнем Востоке, прежде всего недавняя атака американской авиации на позиции проиранских формирований на востоке Сирии, а до этого удары израильских ВВС по аналогичным целям недалеко от сирийско-израильской границы, демонстрируют возрастающую угрозу большой войны между США и Израилем с одной стороны и Ираном с другой.

Не добавляет оптимизма заявление премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, который обвинил Тегеран во взрыве, произошедшем на израильском корабле в Оманском заливе, а также тот факт, что иранские власти отвергли предложение США и Евросоюза начать прямые дипломатические контакты по ядерной программе Исламской республики. По сообщению DW, «МИД Ирана распространил заявление о том, что предпосылкой для начала таких переговоров является отмена Вашингтоном санкций». Однако очевидно, что выполнение такого предварительного условия для американцев неприемлемо.

Все это выглядит довольно угрожающим. В связи с этим обозреватель «Росбалта» попросил экспертов высказать свое мнение о том, насколько вероятно обострение давно тлеющего американо-израильско-иранского конфликта — вплоть до начала масштабных ударов США и Израиля по Ирану.

Владимир Сажин, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН:

«Надо отметить, что за два года, прошедшие с момента одностороннего выхода Соединенных Штатов из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе, Иран сделал серьезный, очень опасный шаг вперед по развитию своей атомной промышленности.

Напряжение сейчас действительно очень большое, потому что в декабре 2020 года Меджлис (парламент) Ирана принял закон о противодействии американским санкциям, где говорится об интенсификации работ по активизации ядерной программы страны. Буквально за несколько недель после этого иранцы увеличили обогащение урана на своих ядерных станциях с 3,76% до 20%. Руководители иранской организации по атомной энергетике и политические лидеры этой страны утверждают, что могут легко нарастить обогащение урана до 40% и даже 60%, что близко к такому уровню, когда он может быть использован как оружейный. Это очень серьезно.

Кроме того, у иранцев сейчас налажены хорошие контакты с их северокорейскими коллегами в том, что касается создания средств доставки ядерного оружия, в частности, в области производства ракетных систем. Впрочем, и собственные иранские ракеты уже могут наносить удары на расстояние до 2000 км, то есть относятся к классу ракет средней дальности. Поэтому израильтяне так болезненно реагируют на все это.

Иран заявляет, что США, которые первыми вышли из СВПД, должны отменить свои санкции, введенные во время президентства Дональда Трампа. Это было бы логично, если бы иранцы не нарушили условия СВПД. Многие специалисты считают, что Тегеран сегодня ближе к созданию ядерного оружия, чем это было при заключении Совместного плана в 2015 году.

Что касается ударов израильской авиации по проиранским базам в Сирии, то она это делает уже в течение нескольких лет практически в еженедельном режиме. Дело в том, что с 2012 года Иран стремится укрепить свое присутствие в Сирии, которую в Исламской республике называют «золотым звеном в шиитской цепи», тянущейся через Ирак, Сирию в Ливан и Йемен, а также во все страны региона, где есть шиитские общины. Потерять Сирию Тегеран просто не может. Он создает там свои базы и прокси-группировки для противостояния Израилю и США, его экономическое и политическое влияние на руководство Сирии весьма велико.

Напряжение там действительно серьезное. Однако многие нынешние шаги Ирана — это все же попытка создания базы для предстоящего диалога по возобновлению СВПД. Иначе говоря, некий сбор козырных карт».

Александр Шумилин, руководитель Центра Европа — Ближний Восток Института Европы РАН:

«В моем представлении вероятность большой войны между США, Израилем и Ираном сегодня близка к нулю. Отдельные удары нанесены, позиции обозначены. Вашингтон таким образом показал свое отношение к поведению Тегерана в регионе. Оснований для какой-то крупной совместной операции Соединенных Штатов и Израиля против Ирана пока нет, поскольку начался процесс постепенного возвращения к идее соглашения по «ядерной сделке» с Исламской республикой.

Пока лишь не ясно к какому соглашению идут страны — к прежнему, заключенному еще в 2015 году при Бараке Обаме, или к обновленному. Но этот политический процесс сейчас просматривается.

Недавно европейцы предложили Ирану вступить в переговоры с Соединенными Штатами по этому вопросу, Тегеран отказался, но это не более чем поза. То, что начинаются контакты по сближению позиций сторон, их согласованию — это уже очевидно.

В этом контексте ожидать каких-то масштабных военных операций нет оснований. Нанесение отдельных ударов вполне может продолжаться, но серьезных военных акций не ожидается. Этому есть множество причин. Одна из них состоит в неготовности к такому конфликту администрации Джо Байдена. В Белом доме она совсем недавно и сейчас изучает обстановку в Иране и вокруг него».

Михаил Магид, эксперт по Ближнему Востоку:

«Здесь просматриваются две истории, которые разворачиваются параллельно друг другу, но, тем не менее, могут соединиться. Первая — противостояние Израиля и Ирана. Это принципиальный конфликт, который длится десятилетиями. Обе державы стремятся потеснить друг друга. Израиль регулярно бомбит иранские базы и про-иранские силы в Сирии. В 2020 году Израиль совершил ряд атак на иранцев, уничтожив объект в Нетензе, где производились центрифуги для обогащения урана, а позднее израильтяне убили иранского ученого, возглавлявшего ядерную программу этой страны. Иран пообещал отомстить.

Вторая история — противостояние Ирана и США. В 2015 году между этими странами при посредничестве ряда других государств, была заключена «ядерная сделка». С Ирана стали снимать санкции, а он отказался от программы создания ядерного оружия. Но в 2018 году Трамп вышел из сделки и обрушил на Иран санкции, разрушающие его экономику. Тегеран ответил атаками на союзников США в Персидском заливе, а также использовал лояльные ему отряды ополчения в Ираке для обстрелов американских объектов.

Администрация Джо Байдена, в отличие от Трампа, намерена вернуться к «ядерной сделке». Ведутся переговоры, но стороны ставят друг другу условия и играют мускулами. Недавний обстрел проиранскими отрядами ряда объектов в столице иракского Курдистана, Эрбиле, привел к ранению нескольких американских военных. США немедленно ответили, ударив по базам проиранских формирований, помогающих режиму Асада, на территории Сирии.

Обстрел израильского судна можно рассматривать как часть этой истории. Думаю, иранцы хотят наказать Израиль за нападения на их страну этим летом и одновременно добиваются возвращения США к «ядерной сделке».

Ну а то, что имел место обмен ракетными ударами с США и атака на израильтян… К сожалению, таков язык местной дипломатии и принципы взаимного прощупывания. Стороны играют мускулами и постреливают. Так на Ближнем Востоке принято. Но сейчас это — дипломатия. Предположения о том, что грядет новая война, скорее всего беспочвенны. Просто они показывают друг другу, что не стоит недооценивать оппонента и ставки велики. А иначе с вами в регионе вообще не станут разговаривать. Увы, таков Ближний Восток.

Теоретически, Израиль может использовать это как предлог для масштабной войны с Тегераном, которая сорвет «ядерную сделку». Она Израилю очень не нравится, поскольку может восстановить экономику его оппонента — Ирана. Но я сомневаюсь, что Нетаньяху на такое решится. В Израиле 23 марта выборы в Кнессет — станет ли он рисковать? И к тому же администрация Байдена более прохладно относится к Израилю, чем Дональд Трамп и у нее есть рычаги давления на еврейское государство, чтобы заставить его отказаться от таких планов, если они есть. Поэтому, скорее всего, обмен ударами не выйдет за рамки типичной для Ближнего Востока «ракетной дипломатии».

Как и США, Иран заинтересован в «ядерной сделке», потому что санкции разрушают его экономику и это грозит восстанием нищающего населения. Таким образом, обе стороны хотят сегодня договориться».

Александр Желенин