Путин выпустил призрак продуктовых карточек

Если не знать наших домашних тонкостей, то удивляться следует тому, что у нас нет продовольственных талонов, а не тому, что об их введении вдруг заговорили.

Есть ли потребность в какой-то системе бесплатного распределения продуктов? Да, есть. Даже госстатистика признает, что 9,8% населения страны (а это почти 15 млн человек) живут меньше чем на 10 тыс. руб. в месяц. Большинство этих людей недоедают. К ним надо добавить и миллионы тех, кто, располагая чуть более высокими доходами, все равно не имеет возможности тратить достаточно денег на питание.

Сколько-нибудь уважающее себя общество не допустило бы, чтобы в не такой уж бедной стране было так много полуголодных, виноваты они в своих трудностях или нет. Оставим за скобками частную благотворительность. Она все больше нацеливается на возмещение ущерба, наносимого гражданам властями. Поэтому обязанность кормить нуждающихся уж точно лежит на режиме.

Решение этой проблемы вовсе не является сверхсложным и сверхдорогим, а сама она не имеет никакого сходства с тотальными недостачами советских лет. У нас сейчас какое-никакое, но рыночное хозяйство, дефицита продовольствия нет, а значит нам пока не угрожает и символ этого дефицита — продуктовая карточка советского образца.

В богатых и средних странах продуктовыми талонами называют совсем другое — денежные субсидии, приходящие нуждающимся на пластиковые карты и предназначенные для покупки еды по установленному властями ассортименту и обычно местного производства.

Понятно, что это естественный источник злоупотреблений. Нуждающиеся спекулируют карточками. Отечественные производители вздувают цены на еду, пользуясь тем, что она распределяется халявным порядком. А государственное субсидирование покупок деформирует рынок, создавая искусственные привилегии одним и ущемляя других.

Но если талонная система хоть сколько-нибудь нормально организована и не претендует на центральную роль в народном потреблении, то приносимая ею польза заметно больше вреда.

Сколько нужно денег? В эпидемическом 2020-м расходы россиян на продукты сократились примерно на 400 млрд руб. Раз столько недоели, то примерно столько же по логике и надо бы загрузить в государственную продуктово-талонную систему.

Много это или мало? По порядку величины примерно столько же, сколько понадобилось бы на другой вариант умасливания народа — на восстановление индексации пенсий работающим пенсионерам.

Суммы скорее средние, чем большие. Отношения режима с подданными окрашены сейчас по-новому, и не совсем исключено, что, наряду с репрессиями, власть пойдет и на какие-то щедроты более крупного масштаба, чем она привыкла.

Вряд ли ее потолок больше 1 трлн руб. в год (около 1% ВВП). Но и это означает, что пакет казенных подношений может в принципе включать также и продуктово-талонную систему — в вышеописанном или, допустим, в каком-то более дешевом варианте.

Тем более что опыт есть. В 2015-м, на фоне резко дешевевшей нефти, Минпромторг уже проектировал систему субсидирования покупок еды через специально выпущенные пластиковые карты и оценивал тогда ее годовой бюджет в 240 млрд руб. для 16 млн получателей.

Переложить часть этих трат на регионы было невозможно. Федеральный Минфин, и без того угнетенный необходимостью ужимать траты, резко возражал. Не сложилось, видимо, и достаточно мощной коалиции производителей, ритейлеров и банкиров, которая пробила бы этот проект в расчете на нем пожировать. А народ тем временем вроде как привык к затянутым поясам. Так что потребности спешить не было. Пару лет над этим планом посудачили, а потом забыли его.

Но сейчас вспомнили. В начале февраля из случайных или неслучайных утечек стало известно, что Минпромторг вынул из запасников старый план и привел его в рабочий вид. Немного спустя на онлайновой встрече Владимира Путина с главами думских фракций просьба ввести продовольственные сертификаты прозвучала из уст Владимира Жириновского.

Хотя туманный ответ вождя не исключал положительного решения («точно совершенно, подумать над этим можно»), сам факт, что идею высказал не он, указывает вроде бы на то, что ее замнут.

Но не все так просто. Минпромторговский план не стали бы зря обновлять. Значит вопрос обсуждается. А если Путин торжественно провозгласит талоны в качестве одного из своих даров народу — допустим, в предстоящем послании, — то станут ли вспоминать, кто еще подавал реплики на ту же тему?

Поэтому решение ввести продуктовые карточки выглядит сейчас хоть и не очень вероятным, но теоретически возможным. Соотвественно, вопрос о реальной общественной пользе этого начинания имеет сегодня конкретный смысл.

Конечно, какой-то доверенный миллиардер или коллектив миллиардеров снимет с этого «нацпроекта» все полагающиеся у нас сливки. Но немалая часть выделенных денег, конвертированных в еду, достанется все-таки рядовым получателям.

И важно, какие именно люди ими станут. Реальные бедные и те, кто зарегистрирован властями в качестве таковых, — это два достаточно разных сообщества. Доля граждан, которые стараются уклониться от учетно-контрольных процедур государства, у нас гораздо выше, чем в западных странах. Поэтому задача поддержать подлинных, а не официальных нуждающихся особенно трудна для нашей правящей машины.

Социальный, а следовательно и политический успех предполагаемого внедрения продуктовых карт станет в первую очередь зависеть от решения именно этой задачи. Может быть, «карточный» проект потому и будет опять снят, что наш режим не знает, как к ней подступиться.

Сергей Шелин