Начнется ли война из-за воды в Крыму?

Проблема нехватки воды в Крыму не теряет своей остроты, несмотря на успокаивающие заявления чиновников и их надежды, что поможет сильный снегопад. В Симферополе график почасовой подачи воды обещают отменить не раньше конца лета, «после пополнения запасов водохранилищ».

Заявление украинского руководства о готовности достроить дамбу на Северо-Крымском канале, дабы исключить всякую возможность подачи воды на полуостров, пока он в руках России, лишь обострило ситуацию. Вновь начались разговоры о том, что проблема может быть решена только силовым путем, а значит, растет риск вооруженного российско-украинского конфликта.

«Росбалт» попросил экспертов ответить на вопрос: «Может ли сложившаяся ситуация вынудить Москву принять решение пробить сухопутный коридор в Крым через украинскую территорию, чтобы обеспечить водоснабжение этого стратегически важного региона?»

Виктор Мироненко, руководитель Центра украинских исследований Института Европы РАН:

«Наблюдая то, что происходит в российско-украинских отношениях примерно с лета 2004 года, я могу ожидать всего, что угодно. Эти отношения зашли в тупик и дошли до крайней степени непонимания и накала. Какой-то театр абсурда: две страны, которые исключительно важны друг для друга, особенно в такой ситуации, в которой они оказались сейчас, ведут постоянную пикировку, дошедшую почти до войны.

Никакой логики, никаких национальных интересов, как с той, так и с другой стороны я не вижу. Есть элиты политические, не хочется их так называть, но иначе их назвать трудно. Есть чиновничество, которое постепенно, и в Украине, и в России превращается в такой социальный слой, класс, который по каким-то, не очень понятным мне соображениям, продолжает этот конфликт. И это самый опасный и неприятный момент сейчас в Европе, как минимум».

Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа:

«Нет. Такой вопрос сейчас задавать уже поздно. Воевать надо было в 2014 году, а теперь тут говорить уже не о чем. Тем более, когда мост в Крым появился. Его ведь не для того строили, чтоб теперь коридоры пробивать. И понятно, что вода — это не та проблема, которую решают с помощью войны.

Тогда, в 2014-м, можно было добиться чего угодно. Собственно, «Крым» мог разрастись до размеров половины Украины. Мир бы этого не принял? А чем это качественно отличается от одного Крыма? Количественно — да, отличается, а качественно — нисколько. От импорта российской нефти никто бы никогда в жизни не отказался. Все, что Запад мог (ответить), он и так сделал, из-за Крыма.

Но поскольку от этого почему-то отказались — как это делать теперь? Дело не в украинской армии — никаких таких уж существенных проблем она и сейчас не представляет. Но исчез повод, его теперь уже нет. Снова это все реанимировать крайне сложно.

Если только сама Украина не начнет войну — вот тогда да, я думаю, будут пробиты все возможные коридоры. И такой вариант реален, вообще-то, запросто. Она (власть в Киеве), безусловно, слабовата — но внутри самой Украины могут быть самые разные мотивы. Они могут и просто не рассчитать свои силы. А могут и захотеть проиграть, чтобы окончательно превратиться в «жертву русской агрессии» и подставить Россию под какие-то чудовищные санкции, которых на самом деле не будет — ибо, повторяю, все, что Запад мог, он уже сделал.

А что касается воды — позвольте, уже давно говорят про ее опреснение. Думаю, на технические нужды этого будет достаточно. Соответственно, оставшейся нормальной воды хватит для людей. Надо просто этим заниматься вместо того, чтобы говорить об этом столько лет».

Дмитрий Орешкин, политолог, географ:

«Однозначно нет. Потому что у современного российского государства, при том, что у него триллион с лишним долларов ВВП, денег катастрофически мало. И любая жесткая силовая акция на украинском направлении вполне очевидно влечет за собой еще более жесткие ответные действия со стороны ЕС. Что вызовет неприемлемые политические, экономические, дипломатические, военные — все возможные издержки.

Когда Путин говорит, мол, мы Донбасс не оставим, — правильно, не оставит. Но и «унести» его он тоже не сможет. Присоединить не рискует — хотя было бы куда рациональнее отделить Донбасс от Украины пограничными войсками и поставить точку, чем воевать с Украиной из-за Северо-Крымского канала.

Понятно, что воды Украина давать не будет, что придется строить опреснительные установки, какие строили на Мангышлаке в Каспии. Ничего в этом сверхъестественного нет. Просто понятно, что Крым — достаточно дорогое удовольствие: от 150 до 200 млрд рублей в год. А куда денешься? Для установок нужна мощная энергетическая база — надо будет качать по подводному кабелю из Тамани энергию в Крым, где собственных источников энергии не так много — или восстанавливать замороженную там АЭС.

А воевать — нет. У России нет, в широком смысле слова, ресурсов. Военные, безусловно, есть. Но финансовых, дипломатических и юридических — нет. И потом, я думаю, в Кремле хорошо понимают, что одно дело — присоединение Крыма, которое Путину очень понравилось, потому что, как он сказал, ни одного убитого, все чисто-аккуратно. И совсем другое дело — война через шесть лет, когда украинская армия совершенно по-другому отмобилизована, отстроена, там нет стольких агентов влияния Кремля и Лубянки, или они лишены таких возможностей

Так что, я думаю, это пустые разговоры. У Путина сейчас совершенно другой вариант: он украинское направление замораживает и пытается разморозить белорусское. Если уж что-то присоединять — то там, и не военной силой, а средством «нагибания» Лукашенко к плинтусу поближе, поскольку ему очень деньги нужны. Это мы еще увидим после 22 февраля».

Беседовал Леонид Смирнов