Чекист, князь или фонтан?

Многолетние попытки вернуть памятник Дзержинскому на Лубянскую площадь сдвинулись с мертвой точки, к радости одних и ужасу других. Общественная палата Москвы обещает демократический путь — скорее всего, вопрос будет решаться голосованием (правда, демократы как раз опасаются, что большинство за «Железного Феликса» и выскажется). Среди возможных альтернатив — установка на площади памятника объединителю русских земель вокруг Москвы Ивану III, причисленному к лику святых князю Александру Невскому, многолетнему председателю КГБ СССР, а затем генсеку КПСС Юрию Андропову (список еще не закрыт).

Своего рода «нулевой» вариант — вернуть на пустующее ныне место фонтан XIX века работы скульптора Джованни Витали, украшавший площадь до 1934 года.

Но, оказывается, есть и более «масштабная программа», которая могла бы воплотиться в камень при наличии доброй политической воли. Об этом в интервью «Росбалту» рассказал член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, главный редактор сайта «Хранители Наследия», писатель и краевед Константин Михайлов.

— Константин Петрович, вы не сторонник установки на Лубянке памятников конкретным личностям?

— Знаете, это выглядит сейчас как-то не особенно красиво. Установка памятников великим историческим персонам не должна возникать ситуативно, как какой-то выход из сложной социально-политической ситуации. Завертелась ситуация с памятником Дзержинскому — вспомнили про Ивана III и Александра Невского.

Вот эта идея — что мы сейчас устроим общемосковские выборы фигуры, которая там должна стоять, вносит некоторый разлад в общественное сознание. На пустом (в прямом смысле!) месте. Мы все помним, при каких обстоятельствах оттуда фигура Дзержинского исчезла. И сама идея такого «обнуления» нашей последней тридцатилетней истории не представляется разумной.

Здесь даже надо отдать должное раннему большевистскому правительству: у него была, по крайней мере, некая четко осознанная программа «монументальной пропаганды», как они это называли. Понимание, память каких исторических мировых и российских деятелей они хотят увековечить в столице страны победившей революции. Эта программа последовательно воплощалась, пусть и не до конца.

У нынешних властей я не вижу такой программы, нет обнародованного на годы вперед списка, обсужденного с горожанами или более широким кругом. Вместо этого — ситуативные какие-то решения, когда в ответ на инициативы разных политических или культурных групп возникают памятники в Александровском саду, на Боровицкой площади, теперь вот на Лубянке.

Если мы думаем об увековечении памяти великих деятелей нашей страны и города, это должна быть системная работа, с утвержденным списком, с выбором места для каждого, которое должно иметь связь с этой персоной или ее деятельностью.

— Ну, Дзержинский у стен КГБ стоял.

— То-то и оно. Дзержинский стоял в своем «локусе», это трудно было оспорить. А при чем тут «локус» Ивана III или Александра Невского? Это надо доказывать.

Кстати, среди вариантов дальнейшего развития событий не вижу позиции «ничего не делать». Говорят, что площадь, потеряв высотный этот элемент вертикальный, начала зрительно разваливаться…

— «Доминанта» утрачена…

— И, безусловно, это отчасти так — хотя впечатления какой-то градостроительной катастрофы после исчезновения этого монумента — если говорить чисто художественно — у меня не возникает.

В Москве есть большое количество площадей, которые вследствие абсолютно непродуманных, бездумных реконструкций ХХ века, сноса фронта их застройки, вообще утратили какой бы то ни было облик: и исторический потеряли, и современного не приобрели. В первую очередь, надо бы подумать об их облагораживании. Вспомним хотя бы площадь Арбатских ворот, которая в результате сносов разных лет превратилась в абсолютно бесформенное расползающееся пространство, хотя по-прежнему называется площадью. Таких примеров много.

И совершенно не обсуждается четвертый вариант — некоего ретро-развития.

— Есть сторонники фонтана…

— Да, много говорили о возвращении фонтана Витали с его нынешнего места у стен старого здания президиума РАН — но все сошлись на том, что он маловат по масштабу. Это так и есть — он стоял совсем на другой Лубянской площади, куда более камерной и художественно собранной в гораздо меньших размерах. И просто его возвращать — на мой взгляд, бессмысленно. Но почему бы не подумать о ретро-развитии, как это называли в восьмидесятые годы прошлого века?

Если уж возникло некое движение вокруг преобразования пространства и облика Лубянской площади, почему бы нам не вспомнить о том, что это была одна из красивейших и художественно оформленных площадей старой Москвы! И мы до сих пор имеем возможность восстановить застройку ее западного «фронта», воссоздав уничтоженные в 1934 году, как минимум, две башни Китай-города — угловую и башню Никольских ворот, часть стены и арку Владимирских ворот между ними. И, может быть, церковь Владимирской Божьей Матери, примыкавшую к башне Никольских ворот.

Почему бы не рассмотреть такой вариант развития? Это стало бы прекрасными «пропилеями» при входе на пешеходную Никольскую улицу, которая уже стала общественным пространством с историческим акцентом.

— Хватит ли места?

— Да, там застройка Китай-города немного подросла усилиями градостроителей 2000-х годов. Но о сносе существующих зданий я даже и не думаю, это чья-то собственность, согласованная с городскими властями. Вот часовню Пантелеймона уже восстановить сложнее: ее место занято злополучным комплексом «Наутилуса».

А места стены и башен — не застроены. Правда, они находятся под проезжей частью, которую потребуется несколько сузить. Но, по-моему, это как раз возможно. Мы наблюдали это на протяжении последних лет в центре города при расширении тротуаров. И ничего, город не умер. Автомобильное движение там никто не предлагает запретить.

На пустых местах, принадлежащих городу, вполне возможно воссоздание утраченных памятников. В конце концов, стену Китай-города неоднократно уже пытались воссоздавать с разной степенью точности. В 1990-е на Театральной площади восстановили башню Китай-города, хотя и с превышением размеров подлинной. И кусочек появился в Театральном проезде, примыкающий к арке Третьяковских ворот. Обсуждались идеи воссоздания участка стены в Китайском проезде, вместе с планами сноса и реконструкции гостиницы «Россия». Проекты эти существуют. Утрата средневековой крепости, вместе с Кремлем составлявшей ядро старинной Москвы, могла бы быть хотя бы частично восполнена.

— А как же высокие здания советских времен вокруг: «Детский мир», да и то же КГБ-ФСБ надстроенное?

— «Детский мир» вообще на другой стороне площади, он тут ни при чем. Вход в «Наутилус» останется…

— Все же, главным возражением против фонтана, насколько мы понимаем, оказалось наличие под Лубянской площадью огромного количества кабелей. А тут фонтан с водой…

— Мне кажется, при нынешнем состоянии технического прогресса подвести воду не так сложно. В конце концов, на этой же площади только что вырыто огромное подземелье вокруг Политехнического музея. Ничего, никакие коммуникации не пострадали.

Конечно, если говорить о перемещении фонтана, который является подлинным историческим артефактом, то надо его хорошенько исследовать на предмет реставрации. Скорее всего, он ее потребует.

По крайней мере, такую возможность горожанам тоже надо предложить. Половину ансамбля площади мы можем позволить себе воссоздать. По крайней мере, это тот вариант, который позволит снять, скажем так, общественно-политическое напряжение вокруг Лубянской площади. Воссоздание исторического облика фрагмента старой Москвы — общая позиция, на которой могут сойтись и либералы, и консерваторы.

Беседовал Леонид Смирнов