Власти пора перестать жадничать

По последним данным Центрального Банка РФ, за прошлый год доля просрочки в сегменте потребительских кредитов выросла с 7,5 до 9%. Россияне, которые еще продолжают обслуживать свои обязательства перед банками, тратят на ежемесячные выплаты до 60% своих доходов. Это средний показатель на четвертый квартал 2020 года, пишут СМИ со ссылкой на директора департамента финансовой стабильности ЦБ Елизавету Данилову. Просрочки по кредитным картам тоже выросли — на 20% за год. Такие данные приводит бюро кредитных историй «Эквифакс». В статистику попадают лишь те случаи, когда люди не платят по кредитам больше трех месяцев. Поэтому реальных последствий 2020 года мы еще не видим, считает директор Института стратегического анализа Игорь Николаев.

— Насколько ситуация с долгами россиян по кредитам критична?

— На фоне того, что происходило с экономикой в прошлом году, рост плохих кредитов на полтора процента выглядит умеренным. Но здесь важна не сама цифра, а динамика. И она тревожная. Просрочки росли еще до пандемии, в 2019 году. В прошлом году эта тенденция усилилась.

Падение доходов в стране началось в 2014 году, и с тех пор практически не прекращалось. В 2020 году реальные доходы россиян просели на 3,5%. Кубышки на «черный день» у многих не оказалось. Весной прошлого года, когда пандемия только начиналась, результаты соцопросов показывали, что у 60% россиян нет сбережений. Чтобы поддерживать тот уровень жизни, к которому люди привыкли за годы растущих цен на нефть, пришлось брать кредиты. То есть, в новый кризис мы уже вошли с падающими доходами, без заначек, но с долгами перед банками.

При этом реальную картину с долгами россиян за 2020 год мы пока не видим. С момента последнего платежа должно пройти 90 дней, прежде чем кредит будет считаться просроченным. Плюс еще какое-то время регулятору нужно, чтобы учесть эти данные. Поэтому в статистику, которую дает Центробанк, вошли «плохие кредиты», которые россияне перестали обслуживать еще в 2019 году. А все долги за 2020 год мы увидим только через несколько месяцев. В этих новых данных рост просрочек может оказаться еще больше.

В прошлом году власть выбрала свой особый подход к помощи людям, бизнесу, которым очень гордится. Наверху считают, что раздавать деньги точечно куда эффективнее, чем всем подряд, как на Западе. Мне кажется, 2021 год будет годом истины в этом плане. Шансы на то, что при такой политике просрочки по кредитам продолжат расти, велики. Критичной ситуация станет, когда доля плохих кредитов достигнет отметки в 15-20%.

— Что нас ждет в таком случае?

— Понятно, что говорить о показателях для банковской системы в целом все равно, что мерить среднюю температуру по больнице. Многое будет зависеть от финансовой устойчивости каждого конкретного банка. Для одних задолженность даже в 10% будет чувствительной, другие и при 30% просрочек смогут работать.

В любом случае банкротить заемщиков банки не будут. Для них разумнее реструктурировать долги, чтобы получить назад свои деньги. Другое дело, если этим займутся сами заемщики. За прошлый год количество личных банкротств в стране выросло больше чем на 70%. То есть, люди сами начинают все чаще инициировать процедуру банкротства. Если этот процесс будет набирать силу, вряд ли банки получат с этих заемщиков хоть что-то. Значит, их ждут убытки. Поэтому одновременно с ростом просрочек важно следить и за ростом личных банкротств. Если этот процесс станет массовым, в колокол нужно бить уже сейчас, не дожидаясь, когда доля плохих долгов дойдет до 20%.

— Есть ли предпосылки к тому, что просрочки начнут сокращаться или хотя бы перестанут расти? Особенно если учесть, что уже сейчас россияне тратят 50-60% своих доходов на погашение кредитов. Если добавить сюда коммунальные платежи, оплату сотовой связи, проезд, денег практически не остается.

— Уровень долговой нагрузки уже запредельно высок. Что будет дальше, зависит от восстановления экономики и доходов населения. Но чудес не бывает. Первый квартал в экономике точно будет минусовой. Второй квартал, с учетом эффекта низкой базы 2020 года, может быть и плюсовым. Но быстрого восстановления экономики, которое принесло бы рост доходов, в России ждать не стоит.

У нас принято ругать Европу за раздачу «вертолетных» денег, и говорить о том, что экономика у них просела сильнее, чем наша. Зато мы молодцы: раздавали помощь точечно, и с кризисом справились. Но когда развитые страны пошли на широкомасштабную поддержку населения, они на самом деле формировали задел для быстрого постковидного восстановления на основе потребительского бума. Когда у людей есть деньги, они идут их тратить, давая тем самым мощнейший импульс для экономики. У россиян тратить нечего. Значит, никакого потребительского бума, который мог бы встряхнуть экономику, тоже ждать не приходится. Скорее всего, экономика будет восстанавливаться медленно или даже стагнировать. Даже если доходы населения ниже падать не будут, просрочки по кредитам продолжат расти, поскольку инфляцию и рост коммунальных платежей никто не отменял.

— Что можно сделать, чтобы ситуация не стала критической?

— В поддержке населения мы пошли по пути наибольшего пиар-эффекта. Помощь семьям с детьми, безусловно, хорошая мера. Но, мне кажется, главным здесь было показать: посмотрите, какие мы хорошие. Однако если это такая эффективная мера поддержки населения, то у меня вопрос: почему тогда доходы упали на 3,5%. Это значит, что в целом для экономики эта мера не работает.

Что можно сделать? Перестать жадничать. В фонде национального благосостояния 13,5 трлн рублей — даже больше, чем до пандемии (12,9 трлн рублей на 1 апреля 2020 года). Для властей такой рост — достижение. Но они и на этом не остановились, и стали повышать налоговую нагрузку на «богатых»: тех, у кого доходы больше 5 млн рублей в год или депозиты на сумму больше одного млн рублей. То есть — с приходом коронакризиса власти решили еще поскрести по сусекам вместо помощи, когда у самих в кубышке 13,5 трлн рублей. Для того, чтобы доходы росли, а просрочки снижались, нужно идти в совершенно противоположном направлении.

Анна Семенец